book1975

Всем известно, что чем выше, тем воздух разреженнее, тем меньше кислорода поступает при дыхании в легкие. Организм стремится восполнить эту нехватку, увеличивая количество красных кровяных шариков, — они ведь переносят кислород. Наша биохимическая группа установила, что этот механизм имеет и свою негативную сторону — вязкость крови увеличивается, ее циркуляция затрудняется, и все это вызывает увеличенную нагрузку на сердце. Но вместе с тем на большой высоте начинает действовать дополнительный механизм компенсации, связанный со сдвигами в кислощелочном равновесии крови. Эти изменения позволяют усиливать поглощение кислорода в легких и облегчают отдачу его тканям.

Чтобы получить полные и ценные результаты, биохимики старались подняться как можно выше, вплоть до самой вершины Эльбруса. Туда же они тащили с собой и животных — кроликов, собак. Нужны были огромные самообладание и выдержка, чтобы на макушке ледника, в условиях сильно разреженного воздуха, на морозе, достигавшем тридцати, а иногда и больше градусов, на ураганном ветру производить работы, требующие внимания и тщательности: брать из вены довольно большие количества крови, а потом со всей возможной быстротой доставлять эти материалы вниз, в лабораторию.

На вершину первоначально поднимались не все и не сразу, — надо было приобрести альпинистский опыт. Чаще мы работали в лагерях на «Приюте одиннадцати» и на седловине, но и там высота превышала соответственно 4 и 5 тысяч метров. На этой высоте приходилось проводить много времени и не только работать на одном месте, а постоянно передвигаться вверх и вниз. Когда находишься внизу, трудно сказать, что сейчас происходит в горах. Кажется, что погода совсем недурна. Например, в Нальчике небо лишь хмурится, в Терсколе накрапывает легкий освежающий дождик, а на седловине в это время свирепствует пурга, облепляет людей снегом и валит с ног.

Впоследствии мне пришлось как-то подниматься вместе с профессором, будущим академиком, Владимиром Иосифовичем Векслером с высоты 3200 метров на высоту 4200, на «Приют одиннадцати». С Владимиром Иосифовичем я познакомился и подружился на Эльбрусе. В горах мы были тогда уже не новичками — до этого совершили много восхождений, имели звание альпинистов. Очередной подъем, казалось, не сулил особых трудностей. Взяли с собой ишака и пошли, но в дороге нас захватил буран. Снег залеплял глаза, в двух шагах ничего не видно... А дорога ведь не простая, то там, то здесь надо пробираться по скользкому льду на самом краю пропасти. В таких условиях свалиться вниз легче легкого. Идти дальше стало невозможно, Решили переждать.

Остановились и, чтобы защитить себя от свирепого ледяного ветра, соорудили снежную стену. За ней стало тише, но сверху валил и валил снег. Вскоре он совершенно засыпал нас. Мы оказались словно бы в снежном домике, таком, правда, маленьком, что там едва можно было повернуться. Лежали, прижавшись, к ишаку, и ждали. Хотелось есть, но продовольствия мы с собой взяли очень мало и все уже израсходовали. Сообщить что-либо о себе товарищам не могли — миниатюрных радиопередатчиков тогда еще не было. Оставалось ждать, пока улучшится погода.

Пролежали мы в своем снежном убежище больше суток.

Между тем наше исчезновение вызвало переполох: в лагере. Были созданы поисковые группы, но буран мешал и им, да и как они смогли бы найти нас, засыпанных снегом? Беспокойство в экспедиции росло все больше, кое-кто считал нас уже погибшими. В своей снеговой норе мы об этом догадывались, только не имели возможности дать какой-либо знак о себе. Лишь когда буран утих, мы откопались и, построившись в линию — впереди В. И. Векслер, посредине ишак, я позади, — двинулись дальше и вскоре добрались до «Приюта одиннадцати». Приключение окончилось благополучно.

С В. И. Векслером мы работали вместе несколько лет, изучали космические лучи. Исследуя воздействие этих лучей на вещество, группа Векслера и открыла новые явления, происходящие в атомном ядре. Для меня исследование космических лучей на Эльбрусе было продолжением работы, начатой еще в 1933 году вместе с И. Д. Усыскиным. Очень удобными для измерения и регистрации космических лучей оказались приборы, которые мы назвали пропорциональными счетчиками.

Опыты, проводившиеся под руководством В. И. Векслера, показали, что в составе космического излучения имеются сильно поглощаемые частицы — «тяжелые электроны». Их изучали на разных высотах: 3000, 4200 и 5300 метров. В результате многократных проверок возникла гипотеза о том, что в космическом ливне должны существовать какие-то ионизирующие частицы, которые и образуют тяжелые электроны, и, следовательно, те возникают не в космосе, а в земной атмосфере под воздействием космических лучей.