Бора

К хлипкому забору подлетела капсула. Разглядев вдалеке неясный силуэт, выглядывающий из аппарата, девушка ринулась к заднему входу. Ребёнок, будто ощутив опасения матери, тихо сжался в комок. Заскочив в дом, Мирослава притаилась в одной из комнат и, прижимая к груди малыша, отчаянно напрягала слух.

– Мира, Мира, ты дома? – донёсся беспокойный голос Ирины.

Неохотно двинувшись ему навстречу, девушка в ужасе замерла в коридоре.

– Ох, хорошо, – с облегчением произнесла женщина, – ты не представляешь, кто приехал.

Крепко схватив племянницу за плечо, она повела её в сторону гостиной. У входа в комнату их уже поджидала Лидия Петровна.

– Мира, – обратилась бабушка к оцепеневшей внучке, лишившейся дара речи, – за дверью ждёт человек. Его имя Нил Майер. Он молодой доктор с Земли, и его визит связан с усыновлением твоего ребёнка. Запомни, Нил Майер.

От безысходности впав в ступор, девушка замерла, силы стремительно покидали её тело, трепещущее сердце готово было вырваться из сдавленной груди и мчаться в противоположную сторону, а на побелевшем лице застыла гримаса нестерпимого кошмара. Насильно вталкиваемая в комнату, несчастная мать даже не сопротивлялась. Подчиняясь судьбе, Мирослава сгорала от горя. «Не сейчас. Подождите. Рано. Слишком рано», – проносился в её мозгу крик, сдавленный в горле непробиваемым комом и неспособный вырваться наружу.

Дверь позади с грохотом затворилась. В помещении, наполненном светом, царил горьковатый аромат мужского одеколона с нотками цитруса. Тёмная фигура в строгом чёрном костюме возвышалась посреди гостиной. Устремив взор в окно, мужчина стоял спиной к юной матери. Медленно развернувшись, незнакомец пристально окинул девушку тяжёлым взглядом, но вмиг просиявшие глаза наполнились искренним теплом.

– Здравствуйте, меня зовут Нил Майер, – сдерживая улыбку, произнёс Игорь, – ладно, Мира, не смотри на меня так, – добавил он при виде недоумевающего выражения на её лице.

Усадив взволнованную подругу на диван, он присел рядом.

– Ты тоже сменил имя? – осведомилась она дрожащим голосом.

– Да, пришлось, так безопаснее, – отозвался он. – Так понимаю, отец ребёнка – Савелий, верно?

Не поднимая покрасневших глаз, девушка судорожно кивнула. Малыш, вытаращив большие глазёнки, старался не издавать ни звука.

– Почему ты ничего не сказала, когда я приезжал в прошлый раз? – не унимался молодой человек.

– Я так же, как и ты, боюсь. Мне страшно, – вымолвила она, уставившись в бледное лицо товарища.

От прежнего золотистого оттенка кожи не осталось и следа, но тело заметно набрало массу, под одеждой угадывались очертания крепкой мускулатуры.

– Ты похорошел, – заметила юная особа.

– Оу, ну я много занимался спортом и к тому же умудрился получить образование, – похвалился парень, – мне ведь и так какие-то полгода оставались. Правда, – помявшись, продолжил он, – дабы обезопасить себя, мне пришлось не просто сменить имя, а стать другим человеком. По документам я не имею и никогда не имел никакого отношения к Селене, мне двадцать семь лет. Официально моя якобы жена погибла, оставив новорожденного младенца.

– Ты отлично подготовился.

– Я готов забрать ребёнка. И гарантирую, что он будет в безопасности, но… Мира… В этой жизни мы видимся с тобой в последний раз, как бы тяжело ни звучали мои слова.

Девушка молчала, плотный ком, намертво застывший в горле, не пропускал слов. Взглянув в яркие голубые глаза, всматривающиеся, казалось, в само сердце матери, Мира, осознавая свой долг, протянула маленький свёрток другу. Она обязана была сделать всё для сына, ибо его благополучие в приоритетах девушки уверенно занимало лидирующие позиции.

– Я не забираю его у тебя насильно, – смутившись, вымолвил парень при виде того, как дрожали её руки.

– Я знаю, Нил Майер, – помедлив, произнесла она, – я знаю. Спасибо тебе. Спасибо за всё, что сделал для меня, для Савы, и спасибо за всё, что сделаешь для нашего сына. Только скажи малышу: его мать умерла. Я не хочу, чтобы он считал, будто его бросили.

– Разумеется! – воскликнул молодой мужчина, прижимая к разгорячённой груди чужого младенца. – Я могу уехать с ним чуть позже, – добавил он, внимательно осматривая пухлого карапуза, – и ты сможешь провести с ним больше времени.

– Потом будет тяжелее прощаться.

Нежно чмокнув ребёнка в лоб, она в отчаянии бросила на товарища испепеляющий болью взгляд. Вмиг прижавшись друг к другу, их пылкие тела слились в безудержных объятиях. Осторожно прикоснувшись к лицу Игоря, юная особа страстно прильнула к его сладким губам. Ответив взаимностью, он крепче обхватил девушку за талию, аккуратно придержав мальчика. Их поцелуй, пусть и недолгий, говорил больше, чем сотни бессмысленных слов, в нём читались и жалость, и понесённые утраты, и горечь, отравляющая юные сердца, и ужас, неумолимо преследующий невинные души. Словно крик о помощи, их мимолётная страсть утопала в бесконечности предстоящей разлуки.

– Прощай, – тихо произнесла Мира, немного отстранившись от Игоря.

– Прощай, – тем же тоном отозвался он.