Читаем Боратынский полностью

Элегия ("На краткий миг пленяет…") — 1819, кон. — 1820, нач. Элегия ("Нет, не бывать тому, что было прежде!.. ") — 1821, не позднее осени. Элегия ("Прощай, отчизна непогоды…") — 1821, авг.,8. Элегия ("Ужели близок час свиданья…") — 1820, янв., 6. Элизийские поля — Ок. 1821.

Эпиграмма ("Везде бранит поэт Клеон…") — 1822, не ранее осени -1823. Эпиграмма ("В своих стихах он скукой дышит…") — 1821, сент., 10. Эпиграмма ("Дамон! ты начал — продолжай…") — 1819, май, 16. Эпиграмма ("Его творенье скукой дышит…") — 1821, сент., 10. Эпиграмма ("Не трогайте Парнасского пера…") —1826, янв. (?).

Эпиграмма ("Поэт Графов в стихах тяжеловат…") — 1820, янв., 6.

Эпиграмма ("Хоть глуповат подчас Дамон…") — 1820, янв., 6.

Эпиграмма ("Что ни болтай, а я великий муж…") — 1826, янв. (?).

Эпилог — 1823, май, 14.

Юность и старость Земли — Ок. 1822.

"Я безрассуден — и не диво!.." — 1825, март, после 20.

"Я был любим, твердила ты…" — 1825, нояб., 31 (так!).

"Я возвращуся к вам, поля моих отцов…" — 1820, осень.

"Я унтер, други! — Точно так…" — 1822, не ранее осени — 1823.

A Aurore С ("Oh, qu'il te sied se nom d'Aurore…") — 1824, кон. года — 1825, янв.

<p>ПЕРЕЧЕНЬ ПИСЕМ БОРАТЫНСКОГО ДО 1826 ГОДА</p>

Сохранилось и опубликовано 75 писем Боратынского до января 1826 г. включительно (из них 45 к родственникам — наиболее полно они представлены в публикациях 1916 г. Ю.Н. Верховского (см.: Мат.) и 1973 г. Г. Хетсо). Т. к. Боратынский редко ставил даты в своих письмах, каждое новое обращение к его эпистолярию дает новые исследовательские датировки — без них не обошлась и истинная повесть. Ниже приводится полный перечень всех сохранившихся писем Боратынского до января 1826 г. с учетом хронологических уточнений. В разделе I отмечены письма, упомянутые в "Опыте краткой летописи…", в разделе II — прочие письма, с указанием в скобках изданий, где они опубликованы или с отсылкой к тем страницам истинной повести (даны курсивом), в примечаниях к которым такие указания есть. Из писем, адресованных к Боратынскому за указанное время, сохранилось три: письмо К.Ф.Рылеева от 6.9.1823 (см. с. 243) и письма А.А.Дельвига от декабря 1825 и от 8.1.1825 (Дельвиг. С. 308, 313).

I. РОДИТЕЛЯМ. 1806: нояб., 5 (?); нояб., 16(7). А.Ф. БОРАТЫНСКОЙ. 1812, дек. — янв. 1813; 1817: сент., 2–4; сент., 10-е числа (два письма); дек., 4; дек., 26–27; 1818: авг., 6; 1819: кон. марта — нач. апр.; 1822: июль, 20–21; 1823: сер. апр.; 1824: перв. пол. сент.; 1825: февр., 10; авг., 16. А.А.БЕСТУЖЕВУ и К.Ф. РЫЛЕЕВУ. 1823, сент. — 1824, янв. П.А. ВЯЗЕМСКОМУ. 1825: дек., после 7. Н.И. ГНЕДИЧУ. 1822: февр., кон. — март., нач. В.А. ЖУКОВСКОМУ. 1823: дек., не позднее 20–25; 1824: янв.; март, 5. И.И. КОЗЛОВУ. 1825: янв., 7; март, после 29 — апр., перв. пол. Н.М. КОНШИНУ. 1824: сент., вт. пол.; 1825: февр., 26. В.К. КЮХЕЛЬБЕКЕРУ. 1825: янв., ок. 25. М.Е.ЛОБАНОВУ. 1824: нояб. — дек. А.А. МУХАНОВУ. 1825: май, ок. 8-15. А.А. НИКИТИНУ. 1821: апр., до 13. Н.В. ПУТЯТЕ. 1824: окт., 11; 1825: февр., вт. пол.; март, вт. пол.; март, 29; май, 15; авг., нач.; нояб.; 1826: янв.; янв., ок. 19. А.С. ПУШКИНУ. 1825: дек., нач.; 1826: янв., 5-20. А.И. ТУРГЕНЕВУ. 1824: окт., 31; 1825: янв., 25; май, 9. С.С. УВАРОВУ. 1821: март, 12.

II. А.Ф. БОРАТЫНСКОЙ. Ок. 1806 (?) (три детских письма — Хетсо. С. 566–567); ок. 1811-12 (Мат. С. 41; о.д. — Хетсо. С. 703); 1812: апр. — нач. мая (с. 69–70); 1812: май, 30 (Мат. С. 23; о.д. — упоминание той же детали, что и в письме к братьям и сестрам от 30 мая 1812 — см. ниже — шпор, которые носил Ираклий); 1812: июнь, нач. (Мат. С. 24–25; о.д. — упоминание зреющей смородины); 1812: июль-авг. (?) (с. 71); 1813: янв. — февр.; февр., 23; март (все — Хетсо. С. 570–573); 1814: лето-осень (два письма — с. 8–9); 1814: июль (Мат. С. 26); 1815: ок. апр. (с. 82); 1816: март (?) (Мат. С. 26–27); 1816: июль-сент. (три письма из Подвойского: два письма — Мат. С. 27, 29–30; одно письмо — Хетсо. С. 578); 1818 окт. — дек. (два письма из Пб. — с. 112, 120). Богдану Андр. БОРАТЫНСКОМУ. 1811: май-июнь (С. 67). Богдана Андр., Екатерине Андр. БОРАТЫНСКИМ и Марии Андр. ПАНЧУЛИДЗЕВОЙ (?). 1814: дек. (Хетсо. С. 575; о.д. — упоминание Ираклия и Льва, находящихся в пансионе, — оба прибыли в Пб. осенью 1814). Богдану Андр. и Илье Андр. БОРАТЫНСКИМ. 1814-15 (два письма — Хетсо. С. 576–577). Екатерине Андр. БОРАТЫНСКОЙ. 1817-18(7) (Хетсо. С. 579). Екатерине Андр. БОРАТЫНСКОЙ или Марии Андр. ПАНЧУЛИДЗЕВОЙ. 1806–1811 (два письма — Мат. С. 80). Петру Андр. БОРАТЫНСКОМУ. 1816: июль-авг. (с. 100). МЛАДШИМ БРАТЬЯМ и СЕСТРАМ. 1812: май, 30 (Хетсо. С. 15). Н.В. ПУТЯТЕ. 1824: май, 24–25 (с. 256).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука