Борьба

— Я уже поел, — сказал я и сделал глоток. По губам и горлу волной прошла обжигающая жидкость. Каждый вечер здесь накрывали такой стол, что за ним могла бы наесться целая армия. Утка. Говядина. Свинина. Курица. Сегодня вечером подавали пиццу разных видов в сочетании с жареной курицей и рыбой на гриле. — И сколько раз я говорил тебе не называть меня хозяином?

— Да, Кириос, — ответил он на английском с сильным акцентом.

Я закатил глаза и, сжав в пальцах бокал, посмотрел туда, где стоял темноволосый Бэзил. Одетый во все белое мужчина был, наверное, лет на десять старше меня. А еще он был полукровкой.

Слугой.

Однако я не видел у него на лбу рабского клейма.

Когда я понял, что в этом доме прислуживают более дюжины полукровок, я велел им уходить. Освободил их от службы и прочей ерунды. Но никто из них не ушел. Я приказал валить и чистокровным. Та же история. По словам Бэзила, все они были рады служить своему Богу.

Но я был Богоубийцей.

По крайней мере, я продолжал об этом твердить самому себе. Мне было неловко смотреть, как полукровки и чистокровные кланяются всякий раз, когда видят меня. А еще меня смущал тот факт, что здешние мужчины и женщины, одевающиеся в одежду цвета янтаря, были жрецами и жрицами, черт их подери.

И в них бурлил эфир. Не такой, как у полубогов или богов, но более мощный, чем у чистокровных и полукровок.

То, что я был Богоубийцей и мог втащить Аполлону, наобум появляющемуся в комнатах, не означало, что я стал богом. Неважно, что сказал тот нимфа, когда заканчивал пророчество, произнесенное для Алекс сотни лет назад.

Я не был богом.

И понимал, что плыву по безумной реке отрицания.

Но дьявол с ним.

— Вы должны питаться, Кириос. Это присуще вашему виду, — снова растянул Бэзил. На его шее висел медальон. В центре была выгравирована буква «S», закрытая на конце. Руна непобедимости. Жрецы и жрицы носили тот же символ. В данный момент я не признавал то, что символизирует этот медальон.

Я знал, чего добивается Бэзил со всей этой чушью с кормлением. Да, он говорил не о потреблении калорий.

Все здесь чертовски странно.

Я мог бы уйти. Даже думал об этом на второй день, когда вошел в большую спальню с видом на море, которую решил занять, и обнаружил, что меня ждет жрица. Она лежала на моей кровати полностью… голая.

Мужчины всего мира, вероятно, погибли бы от стыда, когда я приказал ей скрыться с глаз долой. Черт возьми, Сет до встречи с Джози уже кричал бы «аллилуйя, детка», но теперь, когда я видел женщину, перед моими глазами была только Джози. Я хотел только ее.

Надо выбросить Джози из головы, надо забыть ее, но я не мог заставить себя сделать это. Даже не развивал эту мысль.

Я все чаще задумывался, чем все-таки было обосновано мое странное желание вернуться в этот дом. Чем-то, явно имеющим отношение к Юэну, слугам, жрецам и жрицам и долбаному медальону.

Закрыв глаза, я откинул голову на спинку кресла и согнул ногу в колене. Зудящее жжение в области живота не давало мне покоя. Это жжение не усмирить никакой едой. Потребность притуплялась алкоголем. Не сильно, но хотя бы чуть-чуть.

Бэзил щелкнул пальцами, снова привлекая мое внимание. Открыв глаза, я увидел выходящую на балкон женщину. Ее золотистое платье развевалось вокруг ног.

Я застыл.

Она была блондинкой и высокой, как… Я судорожно втянул воздух. Платье почти не скрывало изгибы ее тела.

— Для Лидии будет честью служить вам, — тихо сказал Бэзил. Так тихо, что мне показалось, что я ничего не слышу.

Чистокровная подошла ближе и опустилась передо мной на колени. Я вскинул брови.

— Пожалуйста, — сказала она, глядя на меня голубыми глазами цвета моря у берегов. — Мы можем помочь вам.

— Помочь мне? — тупо повторил я.

Она кивнула.

— Ты блондинка, — прохрипел я, задумавшись, почему все чертовы жрицы, которых я здесь видел, были блондинками.

На лице женщины отразилось смущение, ее рука метнулась к длинным прядям.

— Вам… вам не нравятся блондинки?

Честно говоря, у меня не было предпочтений, ведь волосы Джози нельзя было назвать чисто светлыми или коричневыми. Они обладали странной смесью цветов, которую я никогда раньше не видел.

И я не мог поверить, что сказал это вслух.

Во мне вскипело раздражение.

— С меня хватит, — я махнул рукой и предупреждающе посмотрел на Бэзила. — Этого не будет.

Жрица замялась, а затем вопросительно посмотрела через плечо. Когда он кивнул, она поднялась и поспешила прочь с балкона.

— Уходи, — грубо приказал я.

Бэзил напряженно поклонился и, пройдя через арку, вошел в дом. Я снова остался один.

Что, черт возьми, случилось с этим местом?

Нет, со времен управления моей матери в этом доме стало лучше. Раньше тут были избиения и вечеринки, снова избиения и новые гости. Никаких жрецов или жриц.

Или служащих, которые добровольно бы хотели остаться.

Совершенно точно в конце двора, где царил аромат меда и тимьяна, не было храма с колоннами. Как-то странно, да? Для постройки этой штуки требовалось как минимум год или около того. Она явно появилась тут не за последние пару недель.