Борьба буров с Англиею (Воспоминания бурского генерала)

А сколько произошло еще всего остального, о чем говорилось на собраниях? Когда я был еще в Претории, я узнал в разведочном бюро о наших потерях. Я нашел цифру в 31.400 пленных, из которых 600 человек умерло. Во время войны до сих пор убито 3.800 бюргеров. Неужели этого еще мало за два с половиною года? А сколько же должны были выстрадать, умирая, эти 20.000 несчастных женщин и детей! Вопрос о колонистах. Да, это очень и очень тяжелый вопрос. Я говорил, что отдавая свою независимость, мы возьмем на себя удовлеворение их. Об этом я и другие члены старались в Претории изо всех сил. Ясно, что теперь есть возможность их спасти. А потому разве справедливо будет, если, не принимая во внимание колонистов, мы скажем: "продолжайте войну!" Нет, тоже ради них мы должны прекратить войну. Если бы даже мы и продолжали сражаться, то им должны были бы сказать: "остановитесь". Здесь было упомянуто о том, что я сказал в Вармбаде. Да, но когда я это говорил, нас было еще 2.000 сражавшихся, а теперь нас 480 человек. Я стоял тогда за продолжение войны, пока не явился в виде тормоза голод. Депутаты могут сами засвидетельствовать, что наши силы настолько ослабели, что мы не можем содержать все отряды во всех округах. Прежде мы могли держать неприятеля в напряжении в различных местах страны. Но теперь, когда приходится покидать многие округа и сосредоточиваться только в некторых местах, тогда мы даем возможность и англичанам делать то же, а их силы, не то что наши, громадны! Здесь было упомянуто о том, что нам нужно идти в колонии. Я хорошо знаю что это значит: генерал девет с большими силами не мог пробраться туда, как же мы можем рассчитывать на это, да при том еще и зимой? И с такими лошадьми, слабыми, могущими идти только шагом? Что остается нам делать? Нам приходится выбирать наилучший путь.

Говорят, мы должны выдерживать. Хорошо, но скольоже времени? Десять или двенадцать лет? Какие же шансы у нас есть на это? Если мы в два года из 60.000 числа уменьшились до его трети, то во что же обратится это число в несколько лет? Для меня ясно, что, соглашаясь выдерживать, мы принуждены будем сдаться. Лучше же, пока этого еще нет, воспользуемся тем, что подсказывает нам наш рассудок. Я лично могу выдерживать, но я не могу же думать о себе. Есть еще некоторая возможность заботиться о женщинах и детях, она является с того момента, как мы подпишем предлагаемые условия. А если сдадимся? Кто же о них будет заботиться?Англичане?! Продолжая войну мы не сможем уже спасти их, да и ничего не сможем сделать. Нельзя будет даже послать людей просить в Европе денежной помощи, помочь нам в востановлении наших разоренных жилищ и поднятия благосостояния нашего народа.

Три дороги лежат перед нами. Мы должны неизбежно придти к какому либо решению. Продолжение войны - первый путь. Я лично того мнения, что он не приведет нас к хорошему результату. Что касаетс яостальных путей, то один из них - сдача без условий - конечно, приятнее. Если народ захочет, то следует это сделать. Но тогда уже нам нельзя сказать ни слова по поводу того, что будет делать наш неприятель. Но все-таки я думаю, что мы должны руководствоваться желанием народа.

Лично я думаю, что следует принять нае предложение. Я не хочу этим сказать, что условия его хороши, но все же оно освобождает нас из ужасного. затруднительного положения.

Заседание было прервано и снова возобновилось в 2 ч. 12 м. пополудни.

Генерал Мюллер (Боксбург) говорит, что его бюргеы послали его отстаивать независимость. Одна часть бюргеров дала ему полномочие поступать по своему усмотрению, другая - велела стоять за независимость и стараться добиться сношений с депутацией. Что касается продолжения войны, то он уже давно сказал своим бюргерам, что с одним оружием, без веры в Бога, это немыслимо. Если он теперь вернется к своим бюргерам с сообщением, что ничего не может сказать на счет депутации, и что предложение англичан принято, то это поведет к большим распрям. Что касается его лично, то он не может думать о сдаче. Но, принимая во внимание все, что он слышал от генерала Бота и других, для него стало ясно, что война не может продолжаться. Он не в состоянии сражаться один. Нельзя ли, все-таки, сплотиться всем вместе в вере в бога? Он указывает на то, что является представителем наибеднейшего населения и что 3.000.000 фунтов стерлингов далеко не достаточны для тех, которые не могут сами себя поддержать. Он спрашивает также, нельзя ли принести Богу какой-нибудь обет, и заканчивает тем, что не может подать голоса за предложение.