Борьба и победы Иосифа Сталина

Ему опять повезло. На этот раз Тухачевскому пришлось доби­вать уже разгромленную, деморализованную и отступавшую ар­мию Деникина. Враг опять бежал, а в такой диспозиции «вундер­кинд» воевать умел. Основным итогом его командования Кавказ­ским фронтом стало то, что в марте, в ходе преследования стремительно отступавших в Крым белых, он не позволил спокой­но провести эвакуацию добровольческого корпуса Деникина из Новороссийска. Впрочем, игравшая основную роль в этой кампа­нии Конная армия Буденного и без командующего фронтом знала свои задачи.

О провале Тухачевским майского наступления Западного фронта в войне с поляками уже говорилось. Лишь успешные дейст­вия Сталина и Егорова на Юго-Западном фронте, оттянувшем часть войск из Белоруссии на Украину, и прорыв конницы Буден­ного в тыл поляков позволили Тухачевскому занять оставленный противником Минск и, продолжая преследование отступавших, двинуться на запад.

Но этот рейд его войск, казавшийся дорогой к славе, завершил­ся варшавским позором. И если действия Тухачевского в качестве командарма на Восточном фронте, почти партизанской войны в Сибири и комфронта на Кавказе с большой натяжкой все-таки можно отнести к категории относительно успешных результатов командования, то уже ни в какие ворота не лезет причисление к «полководческим» заслугам подавление им Кронштадтского мяте­жа и Антоновского восстания.

Это были откровенно карательные акции. Таким образом, была нужна откровенная неразборчивость пропаганды хрущевского пе­риода, лепившей из «расстрелянного маршала» культовую фигуру, чтобы мог возникнуть миф о Тухачевском как о «гениальном пол­ководце».

При ближайшем рассмотрении у тщеславного бывшего подпо­ручика даже через увеличительное стекло нельзя найти не только признаков талантливости, но и вообще безупречной военной прак­тики. Наоборот, по результатам «марша на Варшаву» в книгу ре­кордов Гражданской войны он должен войти как военачальник, потерпевший самое крупное и сокрушительное поражение.

Впрочем, если верить родственнице Тухачевского Лидии Норд, много лет спустя неудавшийся «полководец», объясняя причины варшавской катастрофы, в разговоре с ней признался: «Я ясно уви­дел, что все-таки моя армия состоит на 50 процентов из всякого сброда и что она не такая, какую бы я хотел иметь. Что у меня нет еще достаточного опыта и знаний для большой войны... Другие иногда сильно подводили... Смилга (член РВС Западного фронта. — К.Р.), блюдя свой политический контроль, путался не в свои дела... Шварц (начальник штаба Западного фронта. — К.Р.) считал, что он, Генерального штаба полковник, лучший стратег, чем я...»

Что можно добавить к этому откровенному признанию? Лишь то, что он опять очевидно перекладывает вину на других. После варшавской катастрофы из опыта «большой войны» Тухачевский не приобрел ничего иного, кроме навыков карателя. В отличие от своих армейских коллег он не получил и теоретических знаний, по­скольку не продолжил военного образования.

Он так и остался выдающейся посредственностью — «полко­водцем» поражения, «маршалом» невоюющих армий мирного пе­риода, стратегом парадных маневров и изобретателем массовых десантов, не имевших для будущей войны реального значения. Бес­проигрышно дилетант, одержимый манией величия, «побеждал лишь пером», рекламируя свой «талант».

Неудавшийся «победитель» поляков не извлек урока и из сво­его поражения. Когда 17 августа в Минске начала работу «мирная конференция» с участием польской делегации, то уже 20 августа командующий Западным фронтом издал приказ. В нем он утвер­ждал, что польские делегаты преследуют исключительно шпион­ские цели и что мир можно заключить только «на развалинах бе­лой Польши».

Его снова занесло. Издание такого документа в условиях оче­видного военного банкротства являлось настолько безответствен­ным, что Политбюро было вынуждено принять специальное по­становление. В нем осуждался этот «хуже чем бестактный приказ, подрывающий политику партии и правительства».

Между тем у Тухачевского был шанс взять реванш и проявить полководческие таланты, если бы таковые существовали. Несмот­ря на варшавскую катастрофу, он остался командующим Запад­ным фронтом. Однако, когда в начале сентября поляки возобнови­ли наступление, войска Западного и Юго-Западного фронтов отка­тывались на восток, почти не оказывая сопротивления. Это было не просто поражение — это был разгром.

Поляки продвигались столь успешно, что захватили без боя Минск, из которого во время варшавской авантюры Тухачевский наблюдал за разгромом своего фронта. Будущий маршал проком­ментировал эти события почти инфантильно: «Поляки перешли в наступление первые, и наше отступление стало неизбежным».