Борьба и победы Иосифа Сталина

Требования рабочих были изложены И. Джугашвили. Они включали не только «оплату за участие в тушении пожара», но и от­мену работы в воскресные дни, кстати, запрещенной законом. Де­путация представителей рабочих, в состав которой вошел и Джуга­швили, посетила недавно назначенного нового директора, фран­цузского гражданина Франца Гьюна. Возможно, национальный либерализм директора обусловил то, что протест сразу получил удовлетворение. Гьюн распорядился выдать по два рубля участни­кам тушения пожара и признал законным требование о праве ра­бочих на выходной день.

Конечно, это был незначительный эпизод в батумском периоде жизни Джугашвили, но он принес ему определенное признание и в какой-то мере способствовал осуществлению его дальнейших планов. Маленькая победа подняла боевой дух пролетариев. Но «просвещение» рабочих делом требовало укрепления уроков сло­вом.

Уже в середине января 1902 года Иосиф обратился к тифлис­ским товарищам с просьбой о предоставлении ему нелегальной ли­тературы. «Было решено послать Сосо одну из четырех брошюр ка­ждого образца», и когда 23 января в кассу комитета поступило 14 рублей 5 копеек, затребованную литературу передали Джуга­швили. Эта, казалось бы, незначительная деталь — расписка об уп­лате денег за пропагандистскую литературу — позже сыграет серь­езную роль в его судьбе как свидетельство, уличающее его в проти­воправительственной деятельности.

Еще до получения нелегальной литературы он пригласил в Ба­тум наборщика Георгия Годзиева, предложив ему быть переводчи­ком в организации, создаваемой на заводе, где работало много ар­мян. Возбуждение справедливого недовольства народа не замедли­ло проявить себя. Уже 11 января батумский полицмейстер с тревогой сообщил губернатору о «до сих пор небывалом беспокойственном поведении рабочих завода Манташева».

Иосиф Джугашвили действовал и словом и делом. Он знал, что волнует массы, и у него не было проблем, чтобы найти убедитель­ные слова. И живительная правда слова проливалась на благодат­ную почву, в которой уже вызревали «гроздья гнева». 31 января ра­бочие предприятия прекратили работу. Они выставили требова­ния о введении воскресного отдыха, запрещении ночных работ и «вежливом обращении со стороны администрации». Последнее требование было для властей совершенно новым явлением.

Как любой человек, Иосиф имел свои «слабости», и его очевид­ным пристрастием стала организация публицистической партий­ной пропаганды. Впрочем, его вера в значимость печатного слова проистекала не только из собственных привязанностей и интере­сов. Иного способа воспитания массового политического самосоз­нания и классового мировоззрения — кроме как «глаголом жечь сердца людей» — в начале того века просто не существовало.

Решая вопрос об организации в Батуме подпольной типогра­фии, он выехал на два дня в Тифлис, где через комитет познакомил­ся с сыном редактора армянского журнала «Нор дар» Суреном Спандаряном, который помог обеспечить революционеров шриф­том и типографскими принадлежностями. Это знакомство пере­растет в крепкую дружбу и прервется лишь со смертью Сурена, вызванной обострением болезни при отбывании ссылки в Туруханском крае.

Забастовка рабочих на заводе Манташева продолжалась. 10 февраля, «не добившись ничего репрессиями, — вспоминал Д. Ва­дачкория, — администрация изъявила желание вступить с нами в переговоры». В их ходе были выдвинуты дополнительные требова­ния: оплатить забастовочные дни, увеличить на 30 процентов зара­ботную плату, вернуть штрафные деньги. Как и на заводе Ротшиль­да, новый директор согласился на выполнение условий бастующих.

Это была еще одна победа рабочих Батума. На следующий день помощник Кутаисского ГЖУ по Батумскому округу спешно доло­жил: «18 сего февраля рабочие завода Манташева в полном составе во всех отделениях завода с 6 ч. утра стали на работу, и забастовка с этого числа считается оконченной», «на других заводах тоже все спокойно».

Появление социал-демократической партии, заявившей о со­лидаризации сил пролетариата, ускоряло ветры классовых стра­стей. Они будоражили атмосферу России. На февраль социал-демо­краты наметили проведение массовых выступлений против само­державия. Но пока Иосиф Джугашвили успешно руководил в Батуме забастовкой, в Тифлисе произошли события иного рода. Стремясь не допустить в городе возникновения волнений, тифлис­ская жандармерия нанесла опережающий удар по местному ко­митету РСДРП.

Казалось бы, собравшись 15 февраля на совещание в доме Заха­ра Чодришвили накануне намечаемой акции протеста, Тифлис­ский комитет принял все необходимые меры предосторожности. Как указывалось в жандармском отчете, «ввиду густой цепи на­блюдавших рабочих, занявших все улицы, ведущие в ту часть Наха­ловки, где происходило совещание», провести унтер-офицеров бы­ло невозможно.