Борьба на Юге. Жаркое лето и зима 1918.

Что-то подобное творилось и сейчас. Самозванные демократические комиссии, не получая должного отпора, беспрепятственно бродили по разным военным учреждениям, громко требуя ревизии дел и предоставления всевозможных документов и вообще всюду совали свой нос (даже в дела штаба) без всякого толку. Когда же им предоставляли текущие дела, то они смотрели на них оторопело, как гуси на молнию. Все у них валится из рук, и они просто не знают, за что взяться. Штаб будто сложное механическое устройство, какие любят мастерить умельцы. Сложное сочетание частей, работающих вместе. Моя работа и обязанность состояла в том, чтобы этот механизм работал настолько гладко, насколько это возможно.

Пользуясь наступившей неразберихой в наших штабах, немцы в очередной раз заняли выжидательную позицию и прекратили снабжение Дона оружием, снарядами и патронами. Они, надо полагать, опасались, что в случае, если политические партии, настроенные союзнически и антигермански одержат на Круге победу, то оружие, выданное ими, может быть, если не пущено в действие против них, но обращено в их сторону. Для казаков это решение немцев было крайне тяжелым ударом

Замечательно то, что тогда еще тайно в Ростове существовал нелегально красный "ревком" ( Ростово-Нахичеванский комитет РКП(б)), раскрытый нами позже. В своих прокламациях он также призывал свергнуть Правительство и передать власть трудовому казачеству. Словно под копирку это было списано с требований наших "оппозиционеров!" Все они деспоты и единственная разница между ними в том, что одни дерутся за то, чтобы завладеть властью, а другие – чтобы её сохранить.

Страсти разгорелись еще сильнее, когда в предвыборной кампании приняли участие и Российские политические партии, обжившиеся за казачьей спиной. Они повели свою обычную узко-партийную борьбу за первенство и торжество политической программы своей партии. Бардак все ширился...

Но об этом до меня пока только долетали отдаленные слухи. Поезд резво катил вперед, за окном в горячем ветре дрожали голубые дали донских степей. Дождя не было уже много дней. Врывающиеся в вагон порывы ветра пахли полынью. 31 июля я, наконец таки, прибыл в штаб-квартиру прославленного генерала Мамонтова и мог всласть полюбоваться на его знаменитые усы. Да, прославленный генерал вызывал уважение, причем не только своим умом и волей, но и авторитетным внешним видом.

Жарко. Жара была липкой, как патока, так что даже дышать было тяжело. Сражение будет кровавым. Как там у Киплинга? " Битвы, стычки, стон и пламень, А в конце надгробный камень. Надпись высек молоток —Приговор печальный, скорый; «Здесь лежит глупец, который Покорить хотел Восток»." Не хотелось бы для себя подобной судьбы...

Летучие казачьи отряды, вселяя страх в сердца врагов, маячили на рыжих буграх, окружающих город, истребляли вырвавшиеся вперед группки неприятелей и после этого мгновенно пропадали в тучах желтой пыли. Все наши бойцы - суровые мужчины, не выпускающие из рук оружия ни в зной, ни в стужу, люди на закаленных в сражениях конях. Молодежь же мы отправили в учебки. Вдали расстилаются ровные поля, темными массивами виднеются сады, далее лежали городские окраины. Но надо было торопиться. Наше наступление застопорилось, с прибытием Сталина, действующие против нас войска Советской республики к этому времени совершенно изменились. Теперь к огромной численности у красных добавлялось еще и неплохое качество.

Разбивши за Волгой чехословаков, большевики направили лучшие свои полки для борьбы против Дона, с целью, во что бы то ни стало, в самый короткий срок покончить с восставшим Донским Войском. Уже в конце июля Советское правительство было весьма обеспокоено событиями, происходившими на Дону.

Целый ряд неудач, постигших красноармейские войска в боях с Донской армией и работа Донского Правительства, направленная к воссозданию жизни в Области на началах народовластия, законности и правопорядка, убедительно свидетельствовали, что большевики имеют дело не с бунтом и вспышкой непокорной кучки "контрреволюционеров", офицеров, помещиков и, вообще, "буржуев", а с доподлинно всенародным освободительным движением, направленным на борьбу с Советской властью.

Так что до подхода новых элитных красных полков приходилось отчаянно спешить. Микроскопическое "окно возможностей" стремительно сжималось. К счастью, у меня уже было почти все готово, на тропе войны за мной не заржавеет. Все на мази. Еще когда я был начальником штаба, то вся разведка была в моих руках, в том числе и Царицынское направление. Были у меня и свои агенты в городе, была и связь с местным белым подпольем. Более того, оказалось, что за банальную взятку из красных тюрем можно было выкупить любых нужных мне людей. Подполье лихорадочно собирало в городе взрывчатку, оружие и информацию.