Борьба продолжается.

«На передовой линии рядом с евреями стояли еврейки, вооруженные героини-бандитки, партизанки и проститутки в одном лице. Это те, что обучали и возглавляли, подобно звериным самкам недочеловека, желавшим превратить европейских женщин в себе подобных».

Для сравнения с ними авторы приводят фотографии европейских женщин, в том числе из славянской Болгарии: «Здоровая энергия крестьянок Болгарии, благородная грация женщин Испании, величавость и очарование женщин Италии, честность, порядочность и красота немецких девушек — все это предполагалось уничтожить и стереть с лица земли».

Фотографии истощенных от голода детей показывают бесчеловечность большевизма:

«Эти снимки отражают положение детей в «советском государстве»! Все это прямой результат политики, которую проводят евреи в отношении семьи. Море горьких детских слез, которые невозможно осушить даже через сотни лет. На фото: ужасно грязный, с глазами мертвеца, истощенный «советский» ребенок; это покрытое струпьями грязи маленькое существо — жертва нищеты, привнесенной евреями; эти 10-ти летние заморыши — дети советского ада, являются самым ярким обвинительным актом против чудовищной бесчеловечности».

В противовес приводятся фотографии детей арийской Европы, в том числе славянской страны Хорватии:

«А мы ценим матерей нации. Мы почитаем в них вечный источник неувядаемой жизни. Мы знаем, что материнство — это высшая радость во всем мире и верим, что любая молодая женщина из арийской европейской семьи и из народа сознательно выполнит свою миссию. На всех снимках одна и та же радость матери: — и в Швейцарии, и Голландии, и Хорватии и Дании».

Изображения быта снова показывают разительную разницу между свободной Европой и СССР:

«Мы были достаточно наслышаны о тяжелой жизни в советском союзе. Однако многое оставалось невидимым за кроваво-красной занавеской. Миллионы солдат Европы заглянули за эту занавеску. Они все отчаянно сражались за свой дом, свою семью и свою прекрасную Родину. И вот, что они увидели в тех тысячах жалких лачуг. На фото: советский гражданин копается в грязном мусоре, на дороге, чтобы найти хотя бы какой-то кусочек хлеба. И так он живет изо дня в день, из руки да в рот. Он никогда не знает, что ему готовит завтрашний день; в тряпье, среди грязи и вшей люди. Вместо уютного жилья облезлые стены с плакатами советской пропаганды. Когда же вы видите европейских крестьянок, то нельзя не заметить ту несравнимую разницу между Европой и советским «раем» в отношении семейного быта и положения детей; малыши дышат свежим воздухом, находясь под ласковыми лучами солнца. О них заботится рука их могучего государства. Этих детей ждет счастливая судьба, их охраняют от такой жизни, которая есть в советском союзе».

Дальнейшие фотографии так же показывают условия жизни в СССР:

«Ползком в землянку, скрытую под досками: так ютились тысячи. Если они счастливы, то только тем, что, глядя в будущее, надеются отдохнуть от перспектив их земляной пещеры. Но большинство — это миллионы тех, что умирают в нищете от недоедания в принудительных трудовых лагерях. В мрачных холодных бараках, которые и жильем назвать трудно, люди ведут животный образ жизни. А все, что крестьянин выращивает, у него немедленно отбирают местные советские власти».

Противоположными являются изображения из свободной Европы, в том числе славянской Словении:

«На фото: старый грек погрузился в воспоминания; отдых на пенсии этой пары рыбаков из Померании; жизнерадостные дети Словении; трудолюбивые венгерские кре-стьянкирадуются богатому урожаю овощей и фруктов».

Авторы высказывают возмущение тем, как обошлись большевики с селянством:

«Еврей преуспевает в советском государстве, искореняя человека. Селянина провозгласили смертным врагом Советов. Он насильно опускался до уровня стадного животного. Достаточно было взглянуть на все его имущество. Селянин стал рабом, который должен был работать исключительно на еврейского хозяина».

Следующие снимки демонстрируют дегенеративное искусство:

«Во имя нашего завтра мы хотим сжечь Рафаэля, уничтожить его коллекции, истребить высокое искусство». Вот так поет советский поэт. Мы знаем, что он хочет этим сказать. Каков еврей такое у него и искусство. Каково искусство таков и его материал: жесть, цемент и гипс».

Противоположным дегенеративному является арийское искусство:

«Подобно тому, как благороден этот арийский человек, так благородно и его искусство. Его мечты в этом мире становятся реальностью».

Снимки разрушенных церквей прямо доказывают сатанинскую сущность большевизма:

«Еврей утверждает: «Бог — это глупость и трусость; Бог означает власть насилия и нищеты; Бог — это зло; Для меня имеет значение только Люцифер, Сатана! И если ты хочешь сохранить дух веры наших отцов, ты должен выступать против церкви». Еврей и недочеловек ненавидят все Божье. Именно поэтому они разграбили церкви, а затем превратили их в фабрики. Для еврея и недочеловека наивысшее удовлетворение заключается в том, чтобы взрывать церковные сооружения, которые их так раздражают».

Противоположностью этому есть свободная Европа: