Борьба с безумием

Доктор Гоч не думает, что все виды психических рас­стройств можно лечить одним и тем же лекарством, как это уже показано Фергюсоном на практике: сверхактивные больные требуют лечения серпазилом или торазином; слабоактивные нуждаются в риталине; галлюцинирующим следует давать Френкель или доксиламин.

Больше того, доктор Гоч подчеркивает, что одни лекар­ства еще не решают проблему борьбы с безумием и что взаимосвязь лекарств с психотерапией - это одна из круп­нейших задач, стоящих перед психиатрией. Основой фер-гюсоновской психотерапии была его вера в то, что коли­чество любовной заботы, добавленной к лекарствам, опре­деляет надежность выздоровления больных. Позже, на заседании мичиганского общества борьбы за психическое здоровье, доктор Гоч встретился с Джеком. Он рад был узнать, что Джек придерживается того же мнения от­носительно неполноценности действия одних только ле­карств.

- Я прямо поражен, как мы здесь в Нью-Йорке со­шлись с вами во мнениях, - сказал заведующий отделом.

Дружеский шлепок по спине - это то, что дает полное удовлетворение честному одинокому волку вроде Джека. Пусть уж награды и премии остаются для ублажения тех, которые в глубине души вынашивают надежду сделаться «важными шишками».

В начале лета 1956 года пришли волнующие новости из Вермонта. Многие клинические исследователи теперь уже убедились в стимулирующем действии риталина на слабо­активных психотиков. Но никто еще не подтвердил откры­тия Джека, что риталин в комбинации с серпазилом урав­новешивает колебания сверхактивного и слабоактивного элементов в поведении ненормальных людей. И вот в «Ме­дицинском вестнике Новой Англии» за июнь 1956 года появилось это подтверждение.

Доктор Джордж У. Брукс из вермонтской больницы сообщил о некоторых интересных наблюдениях при лече­нии хронических шизофреников. На 386 шизофреничках в течение шестнадцати месяцев вермонтский доктор испы­тывал действие торазина, или торазина с серпазилом, или одного серпазила в больших дозах.

Эти лекарства принесли успокоение многим больным, но в конечном счете у большинства из них они вызывали глубокую, как выражается доктор Брукс, «экстрапирами­дальную дисфункцию». Казалось, что они заболели ужас­ной паркинсоновой болезнью: их движения стали медлен­ными, лица приобрели маскообразный вид, появилось на­пряжение мышц и беспрерывное дрожание рук. Общее же поведение больных показывало явное улучшение.

О свирепом бруксовском лечении успокоительными средствами ходили злые шутки. Чего стоит такое психиче­ское здоровье, ради которого надо стать трясущимся паркинсоником?

Но вот этим жалким созданиям, немного поумневшим, но трясущимся, не снимая их с лечения успокоителями, док­тор Брукс стал добавлять возбуждающие средства - артан или риталин.

Из 368 шизофреничек 151 была выписана из больницы и вернулась домой. Поразительно, как после этой комбина­ции успокоителей и возбудителей доктор Брукс получил возможность общаться, как он выражается, «непосред­ственно с человеческой личностью, перешагнувшей через шизофрению». У многих больных совершенно прекратились галлюцинации и стала развиваться такая сообразитель­ность, какой он до этого у них никогда не видел. «Они го­ворили о своих странных переживаниях, как нормальные люди рассказывают о своих плохих снах».

Больные в очень живой форме объясняли доктору сущность исчезнувших теперь галлюцинаций.

- Трудно описать состояние сумасшедшего человека, - сказала одна из них, - как будто непрерывно находишься в тяжелом ночном кошмаре.

- Ну теперь все пойдет как по маслу. Его открытие относительно комбинированного действия серпазила с риталином подтверждено в Вермонте. И это открытие сделано там совершенно самостоятельно. Раз доктор Брукс не поминает Джека, значит, он ничего не знал о его экс­периментах.

Лечение хроников-мужчин шло так же блестяще, как и женщин. Не за горами, когда ему дадут возможность на­чать лечение более ранних форм безумия в приемном отделении. Тогда цифра населенности больницы быстро по­катится вниз! Девяносто процентов больных в приемном отделении еще имеют родных, к которым они могут уйти. Не подлежит сомнению, думал Джек, что начальство в от­деле психического здоровья, в Лансинге, будет гордиться его работой и поспешит прийти ему на помощь.

Я не видел большего оптимиста, чем Джек Фергюсон.

Но почему бы отделу психического здоровья, в ведении которого находится больница, и не дать ему некоторого поощрения?

За два года работы Фергюсона в отделении хроников-женщин число больных, которым разрешено уходить на ночь домой, увеличилось вдвое. Число больных, выписан­ных на попечение родных и оставшихся жить дома, дошло до 600 процентов. Число безродных, отданных в чужие семьи на патронаж и оставшихся там, увеличилось до 220 процентов за два года работы Джека в Траверз-Сити.

Какого человека, наслаждающегося радостью жизни на земле, не взволнует освобождение столь многих больных от ужасных душевных мук? Какой чиновник из отдела психического здоровья может усомниться в желательности продолжать эту практику?