Борьба с контрреволюцией в Москве. 1917-1920 гг.

Но, потерпев поражение в открытом бою, эксплуататорские классы не сложили оружия. Они начали активно собирать силы для свержения диктатуры пролетариата. Кто же противопоставлял себя Советской власти?

Во-первых, многочисленные военные организации монархического толка. В Москве находились центры или филиалы Союза георгиевских кавалеров, Всероссийского союза казачества, Военной лиги, Совета офицерских депутатов, Всероссийского союза армии и флота и т. п. Тысячи офицеров и юнкеров лишь ждали удобного случая для контрреволюционного выступления.

Во-вторых, торгово-промышленные круги[4]. Они имели обширные связи как внутри страны, так и за границей и значительные средства для борьбы с революцией. Как справедливо отмечалось в бюллетене Городского ВРК, буржуазия поняла, что в данный момент вопрос стоит о «дальнейшем господстве капитала не только в первопрестольной, но и во всей России»^{6}.

И, в-третьих, мелкая буржуазия, реакционные церковники, чиновники, интеллигенция и т. д.[5]

По словам члена Моссовета Г. И. Ломова, новой Москве противостояла «другая Москва — озлобленная, ушедшая в себя, не признающая этих идущих «из грязи» большевиков. Эта Москва срывает, саботирует, борется не на живот, а на смерть»^{7}.

Московский и районные

военно-революционные комитеты

Нужны были огромные усилия, чтобы отстоять и закрепить завоевания новой власти^{8}.

Первый шаг в этом направлении Московский ВРК сделал уже 3 ноября. На вечернем заседании он принял постановление о реорганизации городской думы. 5 ноября 1917 г. дума перестала существовать^{9}. Управление городским хозяйством перешло в руки Совета районных Дум.

Значительно обновил Московский ВРК командный состав военного округа, в частности сместил прежних командующего округом, его помощника и начальника Штаба.

На самые важные участки ВРК направил своих комиссаров: в районы и подрайоны (17), в учреждения (более 50), в воинские части (около 20), на железную дорогу (8), в провинцию (более 30).

4 ноября 1917 г. совместное заседание Московского ВРК и представителей районных военно-революционных комитетов вынесло решение о принятии мер по наведению революционного порядка в городе. Охрана порядка возлагалась на Красную гвардию и милицию. Красная гвардия получила право производить облавы и обыски.

Решение Московского ВРК и районных военно-революционных комитетов было очень своевременным. Контрреволюция не дремала. Собирая вокруг себя уголовников, белогвардейцы нападали на прохожих, устраивали обыски в квартирах, грабили склады и магазины. Старая большевичка IL С. Виноградская вспоминала, как однажды, когда в Совет привели двух грабителей ювелирного магазина, понадобился большой стол, чтобы разложить на нем изъятые у бандитов медальоны, кольца, часы и т. д.

МК партии большевиков и Московский ВРК разъясняли населению сложившуюся в городе обстановку.

Выходя утром на улицу, москвичи видели на тумбах, на заборах и стенах домов только что расклеенные афиши, остро пахнувшие свежей типографской краской объявления, призывавшие поддерживать революционный порядок в столице. Развернув номер «Социал-демократа» или «Известий Московского Совета рабочих депутатов», они могли прочесть:

«Товарищи и граждане!

Контрреволюция попытается сбить с толку народные массы, попытается устроить погром, подпоить отдельных несознательных людей.

Пусть районные Советы примут все меры к охране имеющихся складов спирта. Пусть сами жители задерживают пьяных.

Всякая попытка погрома, всякая попытка грабежа и буйства будет подавлена самыми беспощадными мерами»^{10}.

Еще 30 октября Московский ВРК издал приказ «О принятии строгих мер для пресечения погромов», согласно которому всех погромщиков, пойманных на месте преступления, следовало немедленно расстреливать^{11}.

Огромную работу по борьбе с черносотенной агитацией, пьяными погромами и т. п. проделали районные военно-революционные комитеты[6]. Так, Хамовнический ВРК постановил закрыть трактиры и чайные, торговавшие спиртными напитками.

Военно-революционные комитеты контролировали деятельность государственных учреждений, разгоняли антисоветские сборища, организовали патрулирование Красной гвардией улиц города, устраивали облавы в ресторанах и кафе, обыски в подозрительных квартирах, где нередко находили немало оружия.

Журналист Н. К. Вержбицкий вспоминал, что по поручению большевика П. К. Штернберга в нескольких домах Замоскворецкого района он с двумя помощниками реквизировал оружие. В чуланах, в ящиках столов, под кроватями и в других местах они обнаружили винтовки, карабины, револьверы, кинжалы, сабли, запасы патронов и ручные гранаты. В одной из квартир у двух офицеров нашли в платяном шкафу под шубами разобранный пулемет.

Мероприятия военно-революционных комитетов по укреплению Советской власти поддержал Боевой партийный центр. Своим районным партийным организациям он предписал организовать обходы районов вооруженными патрулями, а также проверить личный состав Красной гвардии.