Борьба со смертью

Применят ли они эту благодетельную лихорадку, превращающую сальварсан в действительно магическое средство не только в борьбе с прогрессивным параличем, но и заблаговременно?

Буквально миллионы окружающих нас людей являются носителями спирохет, которые, притаившись, ждут подходящей минуты для последней смертельной битвы. Исход этой битвы в статистических таблицах смертности будет иметь очень невинный вид смерти от болезней печени, почек, сердца, кровеносных сосудов, нервов или мозга...

В штате Нью-Йорк только от последней стадии этой болезни - от прогрессивного паралича - погибает десять процентов людей, умирающих в возрасте от сорока до шестидесяти лет. Покажут ли борцы со смертью, что эта смерть может быть предотвращена?

Вспомнят ли они о том, что до сих пор все их усилия удлиняли только среднюю человеческую жизнь, уменьшая смертность среди младенцев?

Поймут ли они, что перед ними лежит возможность, впервые во всей истории борьбы со смертью, - сокрушить врага, истребляющего миллионы людей, большинству которых меньше сорока лет?

Книга IV. Старый доктор Солнце

Финзен. Охотник за светом

Однажды датчанин Финзен сидел, задумавшись над своими медицинскими книгами, и следил глазами за кошкой, дремавшей на крыше. Она все время переходила из надвигавшейся на нее тени снова на солнце. В Данни солнце бледное, и когда Финзен захотел изобрести искусственное солнце, датские врачи осмеяли его. Поэтому, своего первого пациента, страдавшего волчанкой, он лечил не в больнице, а на Копенгагенской электростанции, где инженеры отнеслись к нему серьезно.

Смерть почти уже настигла Нильса Финзена, когда он открыл, что световая энергия может быть злейшим врагом смерти.

Финзен был не только первым ученым, заинтересовавшимся целебными свойствами света, не только первым врачом, применившим свет в борьбе со смертью, но и основателем механизированной медицины. Все это происходило за тридцать пять лет до того, как Уитней начал побеждать бледное чудовище радиотермией.

Наблюдения Финзена за сонными движениями кошки, ползавшей по крыше в поисках солнца, трудно назвать логическим началом механизированной медицины. Но свое открытие (в сущности, это была одиннадцатилетняя битва со смертью) он сделал на основании таких же ненаучных и немедицинских наблюдений.

Забавные эксперименты, проделанные им с ухом его молодой жены, не принял бы всерьез ни один из наших ученых, получающих большие оклады в сверкающих стеклом, металлом и белым кафелем институтах, где наука действительно научна. Тем, кто ждет иомощи в борьбе со смертью только из этих пышных храмов науки, полезно помнить о том, что первую победу над страшной, неизлечимой волчанкой Финзен одержал на Копенгагенской электростанции. И в этом отчаянном стремлении к свету его поддержали не врачи, а инженеры.

До своего последнего дня Финзен оставался не похожим на обычных людей. Умирая, он усмехнулся и сказал: «Если бы только я мог присутствовать на моем вскрытии!»

Своими необычайными размерами открытие Финзена может сравниться только с размерами нашего нежелания и неумения воспользоваться им. Изобретенное Финзеном искусственное солнце является сейчас самым могущественным оружием в борьбе со всеми формами туберкулеза. Но почему же сотни тысяч продолжают умирать?

Я предоставляю вам самим разобраться в этом. Это не менее стоящая загадка, чем та, которую разрешил Финзен, сотворив замечательную научную поэму о битве солнца со смертью. Возможно, впрочем, что все его последователи, начиная с мягкого Акселя Рейна и кончая суровым Ове Страндбергом, слишком скромны и спокойны. Таковы особенности датского характера. Они словно извиняются за открытия, которые могут спасти тысячи тысяч людей от смерти; не говоря уже о страдании и скорби. Датчане слишком хорошо воспитаны для того, чтобы кричать.

II

Мальчика Нильса Финзена исключили из датской школы за «неспособность и полное отсутствие инициативы». В те дни даже самые выдающиеся врачи не имели ни малейшего представления о целебных свойствах солнца.

Отец Нильса - исландец - послал его учиться в Данию, в эту исключительно культурную страну. Там из него хотели сделать маленького попугая, но еще в исландской школе потомки викингов учили Финзена не верить ничему, кроме того, что он сам видел... Это правило поведения он хорошо усвоил.

В середине восьмидесятых годов он поступил на медицинский факультет Копенгагенского университета, где все профессора и студенты были увлечены охотой за микробами - новой наукой, недавно открытой Пастером и Кохом. Финзен не мешал им, но сам пошел другим, своим собственным путем. Как-то он сидел у окна и задумчиво следил за кошкой, лежавшей на крыше прямо перед его окном. Уже тогда он был серьезно, таинственно болен, - был очень малокровен, и иногда у него бывали сильные ознобы.