Борьба страстей

На Рождество Симонъ Рустъ уѣхалъ домой, и передъ отъѣздомъ вопросъ не былъ разрѣшенъ; послѣ этого онъ сватался во многихъ семъяхъ на церковномъ островѣ, и, благодаря извѣстности его отца, его предложенія были всюду приняты. Но Симонъ ни къ кому не привязывался и до поры до времени считалъ себя вполнѣ свободнымъ. Наконецъ, онъ рискнулъ сдѣлать предложеніе учительницѣ пастората, и тутъ Симонъ Рустъ получилъ отказъ. Она была барышня и къ тому же изъ хорошей семьи. Обо всемъ этомъ слышала Фредерикка и очень грустила. Танцы въ ночь подъ Крещеніе были, какъ всегда, назначены въ домѣ лодочника Іоахима, и Марселіусъ долженъ былъ, какъ всегда, исполнятъ роль хозяина дома. Своевременно были приглашены скрипачъ и тотъ самый Дидрикъ, который такъ искусно пѣлъ и выбивалъ ногами тактъ. Всѣ парни выбрали себѣ заранѣе дѣвушекъ, и Фредерикка обѣщала Марселіусу прійти.

Но вотъ къ острову подплыла четырехвесельная лодка. Она была послана сьарымъ рыбакомъ Рустомъ за Фредериккой, чтобъ везти ее на церковный островъ. Въ этотъ вечеръ у него предполагались танцы. Въ одно мгновеніе Фредерикка была готова, она нарядилась по-праздничному.

Марселіусъ пришелъ на пристань и сказалъ ей:- Да, да, теперь, вѣроятно, ваше дѣло будетъ рѣшено?

— Да, теперь этотъ вопросъ рѣшится, — послѣдовалъ отвѣтъ. Во время переправы видно было, что она на что-то рѣшилась.

Она была радушно принята старымъ рыбакомъ Рустомъ, и вечеромъ, когда начались танцы, она пользовалась большимъ успѣхомъ среди молодежи церковнаго острова. Но Симонъ, сынъ хозяина дома, шутилъ со всѣми одинаково и съ каждой въ отдѣльности, и Фредерикка осталась по прежнему въ неизвѣстности.

Въ промежуткахъ между танцами гостямъ подавали спиртные напитки и кофе, и старикъ Рустъ выпилъ изрядное количество вина; онъ сидѣлъ въ удобной и непринужденной позѣ въ той же комнатѣ съ нѣсколькими пожилыми рыбаками. Симонъ Рустъ тоже выпилъ нѣсколько стакановъ вина, чтобы не подумали, что онъ гордится, но онъ не танцовалъ съ дѣвушками-рыбачками, потому что это не приличествовало его званію учителя.

Ночью, когда всѣ разошлись по домамъ, Фредерикка осталась одна съ Симономъ. Она должна была уѣхать на слѣдующее утро. Но даже и теперь Симонъ не выказывалъ по отношенію къ ней большей нѣжности, чѣмъ обыкновенно, да и она не была такъ глупа, чтобы считать любовью ласки, данныя ей мимоходомъ.

— Я стою здѣсь и освѣжаюсь, — сказала Фредерикка.

— Право, тебѣ не слѣдовало бы этого дѣлать, — возразилъ Симонъ, — это можетъ имѣть вредныя послѣдствія для твоего здоровья.

— Почему открыты ворота сарая? — спросила Фредерикка и указала туда рукой.

Симонъ также не зналъ, почему ворота были открыты.

— Пойдемъ закроемъ ихъ, — сказала она.

И она пошла къ сараю. Ярко горѣло сѣверное сіяніе и звѣзды.

Фредерикка заглянула въ овинъ и сказала:

— Покажи мнѣ, много ли у васъ корму?

Они оба вошли туда.

— Тутъ у насъ одинъ сѣновалъ, а тамъ другой, — сказалъ Симонъ.

— Гдѣ?

Симонъ полѣзъ на сѣновалъ. Фредерикка послѣдовала за нимъ.

Вскорѣ Фредерикка стала обнадеживать Марселіуса, говоря, что она выйдетъ за него замужъ, и онъ ждалъ этого съ тайной надеждой. Но на масленицѣ, въ мартѣ мѣсяцѣ, Фредерикка уже больше не сомнѣвалась и сказала Марселіусу:

— Нѣтъ, теперь рѣшено, — Симонъ женится на мнѣ.

«Такъ, такъ», думалъ Марселіусъ.

О лодкѣ онъ больше не говорилъ. Она могла получить ее задаромъ, теперь ему было это безразлично. У него было достаточно времени, чтобы подготовиться къ своей судьбѣ, и въ продолженіе всей весны можно было видѣть Марселіуса, какъ всегда, спокойно исполняющимъ свою работу. Но мысли его были далеко не прежнія, онъ искалъ уединенія. Дни теперь стали длиннѣе, солнце и теплая погода причинили снѣгу не мало вреда, такъ что пришлось прекратить спусканіе лодокъ на ледяныхъ глетчерахъ, съ сѣверной стороны острова. Въ продолженіи двухъ недѣль лодочники ходили безъ всякихъ дѣлъ. Но зато, когда прошли весеннія бури, и Атлантическій океанъ опять успокоился, лодочники отправились на рыбную ловлю. Въ одну изъ такихъ поѣздокъ Марселіусъ и его братъ заработали цѣлую кучу денегъ. Они нашли корабль, носившійся по морю съ поломанными мачтами и безъ экипажа.

Не было никакого сомнѣнія въ томъ, что послѣ этого событія престижъ Марселіуса сильно поднялся на островѣ, и такъ какъ онъ ежедневно присматривалъ за старымъ судномъ, стоявшимъ у лодочной пристаііи, то онъ сдѣлался какъ бы господиномъ покинутаго корабля. Дано было знать датскимъ властимъ, и послѣднія заплатили за спасеніе судна. Сумма бына очень велика съ точки зрѣнія жителей каменнаго острова; но люди еще преувеличили эту сумму, и награда достигла чудовищныхъ размѣровъ. Говорили, что теперь лодочникъ Mapселіусъ хочетъ сдѣлаться купцомъ и называться Іохимзентагъ.

Однажды онъ пришелъ къ Фредериккѣ и сказалъ:- Такъ значитъ, рѣшено, что ты будешь женой Симона?

— Да, — отвѣтила она, — это рѣшено.

Она проводила его до дому, при этомъ вязала. По дорогѣ она сказала: