Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство

Годы, проведенные на кораблях, базировавшихся в Александрии, – в то время это был многонациональный город – дали мне знакомство с грубым лицом мира. То же самое сделала война, с той разницей, что военный мир был заключен в свой собственный особенный железный ящик, имевший лишь немногочисленные – если они вообще были – связи с реальной жизнью. Александрия, однако, была достаточно реальна, и жизнь в ней среди местной бедноты была настоящим откровением для молодого человека, выросшего в уютном доме безопасной Англии. Под ярким египетским небом, так не похожим на мягкие полутона моей далекой страны, контрасты местной жизни казались разительными. Я видел, к примеру, как человек упал замертво на улице, а безучастная толпа обходила его, не обращая на труп никакого внимания. В переулке, идущем в сторону от улицы Расэль-Тин, я видел, как одна женщина помогала другой, рожавшей у стены полуразвалившейся хибары. В другой раз в том же районе я увидел мертвого ослика, лежавшего посреди улицы. Мясник разделывал тушу прямо в толпе. Его руки были по локоть в крови, а двухфутовый нож, которым он орудовал, сверкал на солнце. И начало, и конец, да и вся жизнь здесь проходили на виду. Ничто не скрывалось под маской скромности. Солнце высвечивало все. Мне показалось, что туманная дымка сродни той, что так часто покрывает английские поля, неожиданно исчезла из моих глаз. Мраморные скульптуры, которые я видел в Британском музее, с их медовой сдержанностью, были бесконечно далеко от этого мира. И я впервые понял, почему греки покрывали свои статуи и храмы яркими красками. Воздух, свет, небо и море – все это требовало яростной лучезарности, даже вульгарности, и это было бы совершенно неуместно на севере.

Для того чтобы немного компенсировать некоторый страх, который он невольно вселял, город имел определенное архитектурное изящество, так же как краски, свет и огромную бросающуюся в глаза живость, не похожую на другие города, где мне доводилось побывать. (Позже мне предстояло убедиться, что многие средиземноморские города, от Барселоны до Стамбула, в этом плане схожи.) Здесь были заросли бугенвиллей, покрывающие ослепительно-белые стены, а вечерами, когда дневная жара спадала и начинал дуть прохладный ветерок с озера Марьют, воздух наполнялся ароматом гардений. Летом прилетал ветер с севера, который делал жизнь в этом древнем городе приемлемой. Однажды утром, возвращаясь на корабль после проведенной на берегу ночи, когда небо окрасилось в абрикосовый оттенок, а городские запахи заглушила выпавшая роса, я услышал голос муэдзина, восхваляющего Всевышнего: «Единый, Вечный, Всемогущий». И на меня снизошло одно из тех откровений, которые иногда могут изменить жизнь. Я знал, что я дома, и не просто в этом городе и в этой стране, а у этого моря. С тех пор мне доводилось побывать во многих городах и на многих морях, но каждый мой отъезд со Средиземноморья был ссылкой. Говоря словами доктора Джонсона, «главная цель путешествия – увидеть берега Средиземного моря». Далее он утверждает, что «не стоит завидовать человеку, патриотизм которого не обрел силу на равнине Марафона, а благочестие не стало горячее среди развалин Ионии».

Нигде в мире больше нет такого места, где зародилось бы так много культур и цивилизаций, которые двигались по его изумрудным водам, обогащая друг друга. Богатство Средиземноморья обусловливается тем фактом, что море окружено тремя континентами, что привело к постоянному общению между расами, их населяющими. Были века, когда оно оставалось дремлющим, как поле под паром, но их всегда сменяли периоды большой активности. Когда я пишу эти строки, регион снова пришел в движение, поскольку на Ближнем Востоке разгорается насилие, и флоты двух крупнейших мировых держав, Америки и России, оспаривают влияние над этим конфликтным бассейном. Однако, несмотря на конфликты между народами, которые всегда характеризовали это море, жителей региона отмечает удивительное постоянство, преемственность, связь времен. Хотя средиземноморский рыбак теперь берет с собой в море радио, он так же сидит на корточках на полуразвалившемся, построенном еще в Средние века причале и сооружает ловушку для рыб из тростника, как это делали его предки, когда флоты Рима и Карфагена боролись за мировое господство.

Мне остается только поблагодарить многочисленных друзей и знакомых, долгие годы помогавших мне в работе своими знаниями и энтузиазмом. Я в неоплатном долгу перед сотрудниками Лондонской библиотеки, национальной и университетской библиотек Мальты, а также перед Стюартом Перроуном и А. Р. Бамом, которые были настолько добры, что прочли книгу в рукописи. Изменения и улучшения в книге – их заслуга, а все оставшиеся ошибки – мои. И наконец, я посвящаю эту книгу памяти путешественницы миссис Фреды Маклевер-Рейтсма. Именно она много лет назад возбудила в сердце маленького мальчика желание плавать в этом море и узнать земли на его берегах.

Часть первая