Недостатки общей позиции Плеханова усугублялись тем, что он не дал конкретного анализа ранних произведений Маркса. Своеобразие положения Плеханова заключалось в том, что в первый период его деятельности в этом направлении еще не было известно большинство источников, характеризующих конкретно-исторический процесс становления марксистской философии. Тем не менее, Плеханов, опираясь на работы Энгельса, предпринял попытку выяснить существо этого процесса путем анализа того, как важнейшие положения марксистской философии подготавливались предшествующим развитием философской мысли. Это была попытка воспроизвести исторический процесс путем общетеоретического, методологического анализа. Более или менее обстоятельно Плеханов рассмотрел лишь «Тезисы о Фейербахе»; о всех остальных произведениях, относящихся к периоду формирования взглядов Маркса, он лишь упоминает в той или иной связи и дает им самые общие оценки.
Если собрать все эти отдельные высказывания и попытаться привести их в связь друг с другом, то обнаружится совершенно четкое распадение их на две группы, соответствующие двум основным периодам деятельности Плеханова – революционному и меньшевистскому, рубежом которых является 1903 год. Характерной чертой позиции Плеханова в первый период является стремление рассматривать развитие философских взглядов Маркса в органической связи с политическими (а отчасти и экономическими) взглядами; второй период характеризуется, напротив, рассмотрением развития философских взглядов Маркса как самостоятельного процесса, изолированного от других сторон его духовного развития.
С особой очевидностью это следует из сопоставления высказываний Плеханова относительно статей Маркса из «Немецко-французского ежегодника». В «Очерках по истории материализма» (1896 г.) он называет их в качестве первых работ Маркса и Энгельса, которые «содержат уже прекрасно формулированные и ясно изложенные черты нового понимания истории»[26]. Дальнейший и крайне важный шаг вперед он делает в рецензии на «Aus dem literarischen Nachlass» (1902 г.): «Известно, что Маркс, Энгельс и Лассаль, сделавшиеся революционерами в период борьбы немецкой буржуазии с „старым порядком“, рано покинули точку зрения революционной буржуазии и перешли на точку зрения революционного пролетариата. Этот переход совершенно закончился, – по крайней мере у Маркса и Энгельса, – уже ко времени издания „Deutsch-Franz"osische Jahrb"ucher“, т.е. в начале 1844 г.»[27].
Изложенная здесь точка зрения чрезвычайно показательна для общей позиции, которую занимал Плеханов: считая, что революции могут быть либо буржуазными, либо пролетарскими, он не признавал возможности буржуазно-демократической революции и вообще не понимал революционного демократизма как исторического явления; это же непонимание проявилось и в его оценке эволюции политических взглядов Маркса – сначала
После 1903 г. Плеханов акцентирует уже на иных аспектах марксовых статей из «Немецко-французского ежегодника». В «Основных вопросах марксизма» Плеханов уже не говорит о переходе Маркса на позиции пролетариата, а утверждает лишь, что в указанных статьях Маркс «твердо стоит уже на точке зрения Фейербахова „гуманизма“[28], то есть „спинозизма, освобожденного Фейербахом от его теологической привески“»[29]. Здесь Плеханов явно не учитывает того, что к концу 1843 г. в воззрениях Маркса зарождаются элементы принципиально иного – диалектического и исторического – материализма,
Таким образом, главная заслуга Плеханова как исследователя процесса возникновения марксистской философии заключается в общетеоретическом, методологическом анализе отношения марксистского мировоззрения к предшествующей философской мысли. В период до 1903 г. он не имел возможности дать конкретно-исторический анализ этого процесса, поскольку отсутствовали необходимые для этого источники. Однако после издания Мерингом ранних произведений Маркса и Энгельса (1902 г.) чисто методологический анализ процесса формирования марксистской философии стал недостаточен. Теперь на повестку дня встала задача теоретически воспроизвести этот процесс в его конкретно-историческом виде. Плеханов же не понял этой новой задачи, как не понял он и ряда других задач, которые должны были решать марксисты в начале XX века.