Борьба за Дарданеллы

Однако до новозеландцев добрели две группы гурков, всю ночь где-то блуждавших, и с этими подкреплениями утром 7 августа они рванулись к вершине Чунук-Баира. К этому времени на турецкие позиции на вершине горы прибыл германский полковник Каннегиссер, и, даже будучи раненным, он поднял турецких солдат, и они отбили эту атаку. Этот бой оказался последним серьезным сражением в секторе АНЗАК 7 августа. Остаток дня прошел, пока левая колонна выбралась из жуткой трясины, в которую попала ночью, и на Шпоре Рододендрона новозеландцы уже ничего не могли сделать без подкреплений.

Тут генерал Годли решил перестроить свои войска для новой атаки на рассвете 8 августа. Всю ночь формировались пять колонн, и их задачи были все теми же: три главных пика на Сари-Баире. Дело было сложным, потому что войска так и не отдохнули, снабжение отставало. Большинство из бойцов полночи бродили по бесконечному лабиринту оврагов и ущелий, но так и не добрались до стартовой позиции, когда началась атака. Правда, произошло два ободряющих события: британский майор Аллансон, командовавший батальоном гурков, оказался далеко впереди от центра линии фронта и, вместо того чтобы ожидать, пока к нему подойдет подкрепление, предпочел идти вперед и попытаться самому взять гору Q. Он был близок к успеху. Случайно он попал в разрыв в обороне противника, и ему оставалось до гребня хребта 100 метров, когда по нему открыли огонь. Он скатился вниз по склону в поисках подкреплений и, собрав несколько британских пехотинцев, поднялся со своим маленьким отрядом вверх к цели еще на 20 метров. Там они прятались весь день на карнизах и в щелях от турецкого огня, пока на закате не перебрались на лучшую позицию чуть повыше. В их действиях было больше альпинизма, чем сражения. Они были полностью отрезаны, а в штабе Годли в ту ночь о них ничего не знали.

Другой успех был достигнут на Чунук-Баире, и тут тоже оказалась необъяснимая дыра в турецкой линии обороны. Подполковник Мэлоун с двумя группами новозеландцев совершил бросок к вершине, и там они застали турок спящими на сторожевом посту. Неизвестно, почему этих истощенных турок не сменили или не укрепили, но было именно так, и Мэлоун со своими новозеландцами принялся окапываться чуть ниже гребня. Но у них было очень мало шансов на то, чтоб остаться в живых: на верхушке горы негде было укрыться, и весь день в них летели турецкие снаряды и пулеметные пули. Несколько раз Глостерширский полк и другие безуспешно пытались прорваться к ним, а когда наступила ночь, Мэлоун и почти все его солдаты уже погибли.

Таким образом, вечером 8 августа, через сорок восемь часов после начала атаки союзники не достигли ни одной из целей своего наступления. Хороший сам по себе план операции в бухте Сувла провалился, потому что использовались не те командиры и не те солдаты, а в АНЗАК лучшие офицеры и солдаты были использованы в операции, план которой был никуда не годен. И оба наступления с самого начала были омрачены трудностями продвижения ночью по незнакомой местности. Даже на Хеллесе бой шел не так, как хотелось, потому что британцы предприняли свою отвлекающую атаку на Критию как раз в тот момент, когда турки сами накапливали силы для атаки. В результате союзники были отброшены к своим окопам с тяжелыми потерями, практически ничего не достигнув.

Это был период крайнего упадка, кризиса кампании. И все-таки каким-то своенравным образом, когда все, казалось, идет насмарку, когда упущен жизненно важный элемент внезапности, в этот момент происходят перемены, и вновь вспыхивает надежда. Она исходит прежде всего от командиров. Теперь Гамильтон на Сувле спорил, уговаривал и в конце концов настоял на том, чтобы новая армия двинулась в горы, и что-то подобное произошло в АНЗАК. Бёдвуд и Годли и не собирались отказываться от мысли о наступлении. Наоборот, они упростили план. На рассвете 9 августа была намечена новая атака, но на этот раз Коджа-Чемен-Тепе оставили в покое, а нацелились просто на Чунук-Баир и узкую седловину, соединяющую его с горой Q, туда, где Аллансон и горстка оставшихся в живых все еще цеплялись за скалы. Нанести основной удар поручалось генералу Болдуину, который командовал четырьмя британскими батальонами, еще не участвовавшими в боях. В 4.30 утра с первыми лучами солнца все орудия АНЗАК, в море и на берегу, должны были сосредоточить огонь по гребню, а в 5.15 пехота должна подняться в атаку.