Борьба за Дарданеллы

Взамен потерянных придается четыре линкора — «Куин», «Имплакейбл», «Лондон» и «Принц оф Уэлс», — которые отплывают немедленно. Кроме того, французский морской министр заменяет «Бове» на «Анри IV».

Французской эскадре был нанесен серьезный урон: «Голуа» был вынужден наскочить на мель у острова Кролика к северу от Тенедос, а на «Сюффрене» появилась пробоина от навесного артиллерийского огня. Но на «Голуа» скоро откачали воду и вернули ему плавучесть, и вместе с «Инфлексиблом» и «Сюффреном» он отправился на Мальту на ремонт. В то же время началась организация нового отряда тральщиков. С тральщиков отправили домой 115 человек, а в экипажах «Ошена» и «Иррезистибла» не было отбоя от добровольцев, пожелавших заменить отчисленных. На Мальте были заказаны тралы, проволочная сеть и другой такелаж, а греческие рыбаки с Тенедос были привлечены вместе с британскими командами к переоборудованию эсминцев в тральщики. Весь день в непогоду они работали изо всех сил, и 20 марта де Робек был в состоянии отрапортовать Адмиралтейству, что скоро будут готовы пятьдесят британских и двенадцать французских тральщиков, все укомплектованные волонтерами. Перед возобновлением атак поперек пролива для борьбы с плавающими минами будут разложены стальные сети. «Есть надежда, — добавил он, — что мы сможем начать операцию через три-четыре дня».

Тут начала прибывать эскадрилья самолетов под командованием коммодора авиации Самсона. С ней флот надеялся значительно улучшить качество обнаружения вражеских орудий.

Де Робек также писал Гамильтону, что ездил на Лемнос для инспекции 2000 морских пехотинцев и 4000 австралийских и новозеландских солдат, которые уже переправились туда. Он призывал Гамильтона не отводить эти войска назад в Египет для перегруппировки, как это планировалось, потому что это могло произвести плохое впечатление на Балканах как раз в тот момент, когда флот готовился возобновить свои атаки. «Мы готовимся для нового броска, — говорил он, — и никак не в разбитом или унылом состоянии».

Гамильтон не разделял эту уверенность. Он был глубоко тронут виденным во время сражения 18 марта, и, может быть, на него повлиял вид разгромленного «Инфлексибла», ползущего назад в Тенедос. Возможно, сказалось влияние Бёдвуда, который с самого начала не верил, что флот сможет сделать эту работу в одиночку. Другие мысли — даже простое рыцарское стремление помочь флоту — тоже могли владеть им, но в любом случае он отправил 19 марта Китченеру следующее послание:

«Я с огромной неохотой пришел к заключению, что пролив вряд ли возможно захватить одними лишь линкорами, как это когда-то представлялось вероятным, и что, если мои войска должны принять в этом участие, их действия не будут иметь форму вспомогательной операции, как ожидалось ранее. Роль армии будет много большей, нежели просто высадка десанта для уничтожения фортов, это должна быть серьезная и подготовленная военная операция, проводимая во всю силу, так чтобы открыть флоту проход».

Китченер ответил с удивительной энергией: «Вы знаете мое мнение, что Дарданеллы должны быть взяты и что, если для расчистки пути потребуется крупная операция вашими войсками на Галлиполийском полуострове, эта операция должна быть подготовлена после тщательного анализа местной обороны и проведена».

Такой была ситуация на 21 марта — флотское командование все еще считало, что флот в состоянии самостоятельно прорваться через пролив, а армейское командование было уверено, что не может.

На следующее утро, 22 марта, де Робек решает отправиться на «Куин Элизабет» на остров Лемнос для проведения совещания с Гамильтоном. Эта встреча окутана какой-то мистерией, потому что ни один из последовавших отчетов о происшедших событиях не согласуется друг с другом. Кейс был занят подготовкой к новой морской атаке и не присутствовал на ней, но уверяет, что там не обсуждалось ничего, кроме будущих военных перемещений. На «Куин Элизабет» собрались Гамильтон, Бёдвуд и Брайтуайт от армии и де Робек с Вемиссом от флота.

Версия Гамильтона такова: «Лишь только сев за стол, де Робек заявил нам, что для него сейчас совершенно ясно, что он не сможет прорваться через пролив без помощи всех моих войск. Еще до того, как мы поднялись на борт, Брайтуайт, Бёдвуд и я договорились о том, что независимо от нашего мнения мы должны предоставить морякам возможность самим разобраться в своей работе, не говоря ни за, ни против наземных или десантных операций, пока моряки сами не обратятся к нам и скажут, что отказались от идеи форсирования пролива силами одних моряков. Они так и сделали. Быть беде (для нас).