Борьба за Эверест

Пятый лагерь на высоте 7600 метров

Клубу альпинистов, язык которого, как известно, сильно отличается от языка обычных смертных. В его понимании гора может быть «легкой», но в то же время она может быть крутой и покрытой снегом. Насколько она крута, можно 'судить по тому факту, что всякий раз, когда кто-либо из альпинистов ронял какую-нибудь вещь, она тотчас же исчезала бесследно, т. е. скатывалась вниз.

Так под порывами страшного ветра отряд должен был совершить свой подъем по крутой скалистой грани Эвереста.

Предполагалось устроить 5-й лагерь на восточной, защищенной от ветра стороне ребра Эвереста, приблизительно на высоте 7700 метров, но уже на 7600 метров носильщики были совершенно изнурены. (Не следует забывать, что до экспедиции на Эверест самая высокая точка, достигнутая человеком, без всякого груза, равнялась 7400 метрам.) Только четыре носильщика были еще достаточно бодры. Остальные сложили свой груз, будучи не в состоянии нести его дальше. Мэллори вынужден был остановиться и здесь устроить лагерь, в то время как Джоффрей Брус и сильный Лобзанг дважды спустились вниз и принесли на своих спинах оставленные там грузы. Это была любезная услуга со стороны Лобзанга, так как он уже отнес свой груз к месту; то же и со стороны Бруса, так как он не привык, подобно носильщикам, носить тяжести не только на гору, но и вообще, где бы то ни было.

«Две тщедушные маленькие палатки, растянутые на почти отвесном склоне» представляли, по описанию Нортона, 5-й лагерь. По заранее выработанному плану, пять носильщиков отослали на Северный перевал во вспомогательный лагерь, а трех лучших оставили, чтобы они отнесли одну палатку для лагеря еще выше на 600 метров.

На следующее утро Мэллори и Брус должны были отправиться на вершину, но всю ночь их мучили сомнения, пойдут ли носильщики дальше. Ветер пронизывал не только до самых костей, но он пробирался и в самую душу людей и замораживал там все. Утром ни Брус, ни Мэллори ничего не могли поделать с носильщиками. Один выражал готовность идти, двое других сказались больными. Джоффрей Брус, как и его старший кузен генерал Брус, умел очень хорошо обращаться с туземцами. Но и он не мог расшевелить их. К тому же он сам страдал после переноски грузов в предшествующий день, и его сердце было надорвано. Не оставалось ничего другого, как только возвратиться на Северный перевал. Итак, первая попытка, на которую экспедиция возлагала так много надежд, пала.

Мэллори и Брус, оставив 5-й лагерь, спускались вниз; Нортон и Сомервелль, следуя расписанию, по которому они должны были выйти спустя день после первой партии, покинули 4-й лагерь и направились вверх. Обе партии встретились между двумя лагерями. Видеть Мэллори, возвращающегося обратно, было очень тяжело для Нортона. Это указывало на малую вероятность достигнуть вершины. Возвращение Мэллори могло означать также, что носильщики не в состоянии нести груз выше 7 600 метров, что неизбежно положило бы конец всем попыткам. Мэллори и Брус проследовали вниз на Северный перевал, где их заботливо встретили Оделль и Ирвин, роль которых в виде вспомогательного отряда была теперь особенно ценна. Не напрасно Нортон настаивал на нем после своего опыта в 1922 г. Несмотря на неудачу первой партии Нортон и Сомервелль продолжали подъем. Им также пришлось испытать этот, ударяющий с необычайной силой, ветер Эвереста. Но все же они добрались до 5-го лагеря с четырьмя носильщиками, надеясь, что на следующее утро они понесут палатку до 8 270 метров. Эти четыре носильщика должны были спать в одной палатке, поставленной Мэллори, два альпиниста ― в другой. Поверхность грунта под палаткой была хорошо выровнена их предшественниками. Закусив хорошенько тушеным мясом в консервах, кофе и бисквитами, легли спать. Ночь прошла хорошо, причем около половины ее они спали. Это обстоятельство очень важно, так как до сих пор полагали, что сон на таких больших высотах невозможен.

Однако главный вопрос заключался в том, смогут или нет носильщики выйти на следующий день. Нортон говорил, что в эту ночь у него были мрачные предчувствия: в поведении носильщиков не было никаких признаков надежды на то, что ему и Сомервеллю удастся побудить их нести груз выше. На следующее утро встали в пять часов, чтобы так или иначе выяснить положение, и в течение нескольких ближайших часов наступила очень важная поворотная точка в истории-исследования Эвереста. Если носильщики, как в предыдущем случае с Мэллори, окажутся неспособными или не захотят идти дальше, не только эта экспедиция окончится неудачей, но будет невозможна в этих условиях ни одна экспедиция в будущем. Тогда можно будет считать установленным, что носильщики не в состоянии нести груз выше 7600 метров.