Борьба за господство на Черном море

Третий штурм крепости, как и в 1942 г., стал для обороняющихся роковым. 9 мая советские войска освободили святыню отечественного флота — город-крепость Севастополь. В этот же день единственный оставшийся аэродром на Херсонесе стал досягаем для советской артиллерии, и вечером последние германские боевые самолеты улетели в Румынию. Немцы еще несколько дней оборонялись на последнем рубеже к югу от Стрелецкой бухты и 12 мая капитулировали в районе мыса Херсонес.

Так в общих чертах проходила Крымская операция. Одновременно все это время осуществлялись интенсивные перевозки между Севастополем и Констанцей. Черноморский флот обязан был их прервать.

Говоря о морской части Крымской операции, нужно сразу отметить, что на самом деле никакой операции Черноморского флота как таковой не было. Задачи по блокаде Крыма ставились Ставкой ВГК 4 ноября 1943 г., затем 6 февраля 1944 г. По этому же поводу имелось несколько директив наркома ВМФ и Военного совета Северо-Кавказского фронта, которому оперативно подчинялся Черноморский флот. Естественно, каждый раз Военный совет ЧФ соответствующим образом реагировал на директивы сверху, но операций не проводил, а пытался решить поставленные задачи в рамках повседневной деятельности флота, в форме систематических боевых действий подводных лодок и торпедных катеров[95], а также ВВС флота.

В существовавшей системе подчиненности при разработке плана фронтовой операции формулировались задачи оперативно подчиненным флоту и флотилии, которые и ставились командующим Черноморским флотом и Азовской флотилией наравне с другими объединениями фронта. При необходимости в плане операции фронта предусматривались обеспечивающие действия в интересах флота — к примеру, нанесение ударов фронтовой авиации по портам и базам противника, выделение транспортного ресурса для материально-технического обеспечения соединений флота, а иногда и напрямую снабжение их со складов фронта. Последнее, например, частично имело место при обеспечении топливом группировки ВВС ЧФ в Таврии.

Проведение Крымской наступательной операции 4-го Украинского фронта совпало сразу с двумя флотскими организационными моментами. Во-первых, 28 марта назначен и на другой день вступил в должность новый старый командующий Черноморским флотом Ф.И. Октябрьский. Причем вернулся он не один — вместе с ним возвратился на прежнюю должность начальник Оперативного отдела штаба флота капитан 1-го ранга О.С. Жуковский, которого (не совсем понятно, за что) сняли с должности в марте 1943 г.[96] Естественно, этим двум центральным фигурам при планировании операций требовалось время на врастание в обстановку.

Во-вторых, 31 марта вышла Директива ВГК о порядке подчинения флотов и флотилий[97]. Согласно этому документу народный комиссар ВМФ становился Главнокомандующим морскими силами СССР, и Черноморский флот теперь подчинялся непосредственно ему. Таким образом, все предыдущие директивные указания фронта сразу как бы обнулялись. Правда, никаких особых указаний на этот счет дано не было. Компенсируя управленческий вакуум, новый Главком уже 1 апреля выдал на ЧФ первую Директиву с общими указаниями[98]. В целом в ней ничего нового не содержалось, предлагалось ждать более подробной директивы Ставки. Единственное, на что следует обратить внимание, — это на силы, которые предписывалось задействовать на коммуникациях: подводные лодки, катера и авиация; кораблей эскадры там нет. В этих условиях новый командующий также ограничился общими директивными указаниями.

Наконец, уже после начала Крымской наступательной операции, 11 апреля, пришла долгожданная Директива ВГК о задачах Черноморского флота — но не на уже шедшую операцию по блокированию Крыма, а вообще на 1944 г.[99] А потому там не было никаких указаний по взаимодействию с 4-м Украинским фронтом. Даже относительно применения кораблей эскадры все оставалось неопределенным: «крупные надводные корабли тщательно готовить к морским операциям, которые будут при изменении обстановки указаны Ставкой».

Впрочем, по крайней мере для комфлота это не стало новостью. Дело в том, что его еще 4 апреля вызвали в Ставку ВГК. 10 апреля он участвовал в совещании по поводу предстоящей операции по освобождению Крыма. Согласно дневниковым записям Ф.И. Октябрьского, при обсуждении действий сил флота Сталин изъял из плана крейсера и эсминцы, считая, что эти силы надо беречь. Поэтому, когда командующий флотом прибыл 13 апреля на свой ФКП, содержание Директивы от 11 апреля ему было уже известно.