Борьба за господство на море. Аугсбургская лига

К 12:00 английская линия была построена, но из за искусного маневрирования французов на ветер выйти не удалось. При сближении с головного французского 48-пушечного «Франсуа» было сделано несколько выстрелов по английскому линкору «Дифэнс», который ответил залпом лагом[16]. «Портсмут», «Вулвич», «Плимут» и «Эдвайс» —авангард англичан — тоже вступили в бой. Сражение происходило на дальности мушкетного выстрела (400 ярдов). Авангард французов вплоть до замыкающего «Ардан» вел активную перестрелку с англичанами. Затем в бой вступил флагман Герберта — 70-пушечный «Элизабэт», и сражение разгорелось по всей линии. Оба флота маневрировали на правом галсе, но, стесненные небольшими размерами бухты, противники изменили курс и пошли в сторону моря.

Бой продолжался до 5 вечера, в ходе его линкор «Дьяман» (под командованием маркиза Кэтлогона, будущего адмирала Франции) был серьезно поврежден взрывом пороха, находившегося в капитанской каюте, 40 человек было убито, а 93 — ранено. За это Герберт мог благодарить кэптена Лика (будущего адмирала Англии)[17]. Дело в том, что отец Лика был известным пушечным мастером в Англии, он уговорил сына поставить на его мортирный бот «Саламандер» свое новое изобретение — одно 10-дюймовое бомбическое орудие, которое заряжалось подобием фугасного снаряда. Именно попадание из этой чудо-машины и привело к пожару и взрыву пороха на «Дьяман». Это были все потери французов в этом бою.

У англичан повреждений и жертв было гораздо больше—флагман эскадры «Элизабэт», потеряв грот-стеньгу, не мог ворочать против ветра. На 48-пушечном «Руби» был сбит фор-марсель, сломаны фор-рей и грот-марса-рей. На 62-пушечном «Мэри» — повреждена одна из мачт и паруса. У «Дэпфорд» — подводные пробоины. 50-пушечный «Портланд» остался без грот-марселя, а грот-стеньга его была повреждена. К концу боя англичане оказались в тяжелом положении и, несомненно, потерпели бы решительное поражение, если бы не два фактора. Первый — отсутствие французских брандеров, которые продолжали выгружать припасы в бухте, второй — зависть младших французских флагманов — Габарэ и Форана, которые служили во флоте гораздо дольше более молодого Шато-Рено. Они сознательно отказались помогать ему в достижении успеха, так что Шато-Рено счел более благоразумным повернуть на другой галс и вернуться в бухту. Через 2 дня, 8 мая, Шато-Рено вошел в Брест, оставив в Ирландии только «Тампет» и «Прессанс», чтобы закончить высадку.

Адмирал Герберт, с трудом избежавший сокрушительного поражения, вернулся в Портсмут. У него был убит 1 кэптен (Эйлмер), 1 лейтенант и 94 матроса, а около 300 офицеров и рядовых было ранено.

Англичане были не столь многочисленны, и это могло служить извинением, успех же французов не был особо ярко выражен, поэтому обе стороны были удовлетворены. Через несколько дней Вильгельм посетил Портсмут, где он даровал Герберту титул барона Торбэя и графа Торрингтона, Эшби и Шовель получили дворянство, были назначены пенсии вдове Эйлмера и вдовам других павших, а рядовым участникам сражения раздали по 10 шиллингов.

Реакция во Франции на столкновение флотов была столь сдержанна, что через неделю Шато-Рено был вынужден объясняться с королем. Он заявил, что бой был бы выигран, если бы Габарэ и Форан исполнили свой долг. Габарэ, по его словам, вскоре отвернул и в бою не участвовал, поэтому Шато-Рено пришлось возглавить линию самому.

Габарэ резко возражал, заявляя, что это он атаковал авангард противника, а Шато-Рено не поддержал, поскольку у него, дескать, нет опыта дивизионного командира. Кроме того, продолжал Габарэ, почему вдруг командующий окончил бой в 5 вечера? Форан поддержал Габарэ, утверждая, что Шато-Рено атаковал те английские суда, которые предназначались для Габарэ, а также не дал сигнал для общей атаки, иначе не ушел бы ни один английский корабль. Эти препирательства не имели последствий: Шато-Рено выполнил главную задачу — высадку десанта.

После этого боя была официально объявлена война между Англией и Францией.

3.2. Крейсерство Джорджа Рука