Борьба за испанское наследство

Кстати, хотелось бы остановиться на испанских денежных знаках того времени, ибо многих исследователей этот вопрос вводит в заблуждение. В самом деле, основной счетной единицей Испании являлся реал, песо же появились в XVI веке, их стоимость была равна 8 реалам [11], это соответствовало 90-процентному содержанию серебра в монете. Все изменилось в 1650 году, после жесточайшего финансового кризиса, постигшего Испанию, — в обращение был введен низкопробный расчетный реал, который уже был равен 1/15 песо, а не 1/8, как раньше, хотя цифра «8» на песо чеканилась и дальше. Так что, читая англоязычные источники, надо различать «pieces» и «pieces of eight». В последнем случае, чтобы узнать истинную сумму в реалах, нужно делить ее на 15.

Но вернемся к la Flota de Оrо. Самым знаменитым, пожалуй, стал «серебряный конвой» 1702 года. Сразу оговоримся, что это был не самый богатый караван, тем не менее по накалу страстей вокруг него, по происходившим событиям равных этому конвою не было.

Поскольку Испания присоединилась к Франции, страны «антифилипповской коалиции» не могли вести боевые действия на самом Пиренейском полуострове, и сухопутные сражения развернулись на полях Италии, Бельгии и Германии. Задачей, возложенной на Англию и Голландию, стало прерывание морских коммуникаций противника и создание необходимого для наступления в Испании плацдарма.

Вопрос о перехвате «серебряного флота» перед англичанами стоял очень остро — этот драгоценный металл, дойди он до Испании, позволил бы странам — сторонникам Филиппа Анжуйского закупать зерно и продовольствие, строить корабли и крепости, расплачиваться с наемниками, то есть снял бы эту нагрузку с бюджета Франции и Испании.

В свою очередь, испанцы обратились с просьбой к Людовику XIV об эскорте «серебряного конвоя» до берегов Пиренейского полуострова силами французского флота, поскольку опасались, что эскадры голландцев и англичан в Вест-Индии перехватят и разграбят столь лакомый для них кусок. Дело в том, что в этот год из Порто-Белло вышло всего лишь 7 галеонов с серебром, которые пришли в Испанию 17 марта 1701 года, и основные надежды кортесы возлагали на конвой 1702 года, в котором должно было идти не менее 20 судов с драгоценным металлом. Сама же Испания как военно-морская держава изрядно ослабела и не могла уже обеспечить морской силой свои отдаленные провинции, но в то же время гордые идальго опасались, что вместо испанских портов французы могут привести конвой во Францию и присвоить себе столь огромные сокровища

Людовик согласился выполнить эту просьбу, но не бесплатно — испанцы должны были заплатить за услуги 2260000 песо. Для выполнения столь деликатной миссии испанцы требовали самого знаменитого и талантливого французского адмирала — де Турвилля, но после его смерти 28 мая 1701 года поручение было возложено на вице-адмирала Франсуа Луи де Русселе, маркиза де Шато-Рено [12].

29 августа эскадра из 15 кораблей, 3 фрегатов, 2 флейтов с войсками и 5 брандеров под командованием Шато-Рено вышла из Бреста и отправилась в Кадис. Вслед за французами обеспокоенные англичане послали большую эскадру из 35 кораблей под командованием адмирала Джона Бенбоу, который вышел в море 12 сентября. Его задачей было попытаться перехватить «серебряный конвой» у берегов Испании, а если это не удастся, то, отослав в Спидхэд 25 кораблей, с оставшимися следовать в Вест-Индию. 10 октября 1701 года Бенбоу прибыл на Азорские острова, где узнал, что конвой уже прошел в Кадис. Согласно указаниям, он пошел в Вест-Индию с 10 кораблями, направив остальные в Англию. Обеспокоенный военно-морской министр Франции, не зная, что английский адмирал лишился уже 2/3 своего соединения, решил укрепить Шато-Рено кораблями из флота Леванта, что и произошло 1 ноября 1701 года, когда в Кадисе он соединился с эскадрой вице-адмирала Виктора д'Эстрэ [14]. 14 кораблей было отдано под команду Шато-Рено, вест-индская эскадра вышла в море и направилась к берегам Америки, вперед были посланы 2 фрегата — предупредить губернаторов Мартиники и испанского Вера-Круса о скором появлении французов. Находившийся на тот момент в Карибском море лейтенант-генерал Кэтлогон с 6 линкорами в конце 1701 года покинул Гавану, оставив только один «Меркюр», и пошел в Брест, поскольку из-за болезней убыль в его экипажах достигла огромных размеров.