Борьба за Красный Петроград

Коммунистический отряд особого назначения при ПК РКП (б) к 24 октября насчитывал командного состава 52 чел., штыков – 372, административного состава – 12 чел., в строевых командах – 88 чел. и в нестроевых командах (канцелярия штаба отряда, команды: музыкантская, хозяйственная и санитарная) – 97 чел., а всего – 621 чел.[378]

Настроение коммунистов всецело способствовало успешному ходу мобилизации. Как в коммунистический отряд особого назначения при ПК РКП (б), так и в районные боевые отряды коммунисты являлись немедленно после отдачи приказа. Не было ни ропота, ни мелких недовольств. Под знаком надвигавшейся на город опасности товарищи проявляли большую выдержку, дисциплинированность и готовность сразу же ринуться на врага.

Одной из многочисленных иллюстраций готовности идти на фронт со стороны коммунистов является нижеследующий документ[379] – обращение бюро коллектива при Петроградском рабоче-крестьянском университете имени Г. Е. Зиновьева от 22 октября 1919 г., адресованное на имя председателя Петроградского совета Г. Е. Зиновьева:

«От имени курсантов Рабоче-крестьянского университета имени тов. Зиновьева.

При этом препровождаем делегата т. Филатова от имени вверенного нам курса, просим вас решить настоящую судьбу нас; ввиду надвигающегося врага на Красный Петроград наши молодые коммунистические сердца не желают находиться бесполезными работниками в настоящий серьезный момент, а всецело, как один, желают оказать содействие военному делу.

Ответственный организатор В. Филатов.

По докладу курсантов секретарь А. Васильев

[380]

Для иллюстрации другого положения, когда среди коммунистов появлялись трусы и шкурники, можно привести, например, два следующих факта. Раз перед отправкой на фронт части коммунистов из коммунистического отряда особого назначения при ПК РКП (б) состоявшие в отряде два члена партии, один – Абрамов из Петергофско-Нарвского, другой – Бабурский из Обуховского района, заявили, что, согласно своим убеждениям, они не будут стрелять во время боя с противником. После такого заявления от них немедленно были отобраны и посланы в их районы партийные билеты, сами они были переведены в санитарный отряд, а затем исключены из списков отряда и направлены в распоряжение своих районных военных комиссариатов для призыва их на военную службу в общем порядке[381].

Другой любопытный в отношении члена партии случай рассматривался Военно-революционным трибуналом Обуховского района 29 октября 1919 г. Слушалось дело Ретинского, находившегося в коммунистическом отряде особого назначения и числившегося в партии с августа 1919 г. Подсудимый на суде показал, что его отряд участвовал в боях, затем был отведен на отдых и размещен по деревенским избам. Однажды утром, когда проснулся Ретинский, отряда в деревне не оказалось. Посоветовавшись еще с одним «бойцом», проспавшим уход отряда, Ретинский решил идти в Петроград, а потом разыскать свою часть. Дома в Петрограде Ретинский пробыл 1½ суток и по совету своего брата Александра хотел пойти в партийный комитет, но сделать этого не успел вследствие своего ареста. Допрошенный в качестве свидетеля Александр Ретинский подтвердил то, что брату он действительно советовал немедленно явиться в партийный комитет, но тот не успел. Никаких других показаний за и против Ретинского не было, и Военно-революционный трибунал вынес следующий приговор[382]: