Борьба за Красный Петроград

К концу февраля 1920 г. состоялось полное расформирование армии, и она была обращена в беженскую массу, насчитывавшую в своих рядах около 13 000 больных и выздоравливающих. 2 марта 1920 г. Эстонское Учредительное собрание приняло закон о 2-месячных обязательных лесных работах для всех мужчин от 18 до 50 лет, не занимающихся никаким постоянным трудом. Общее количество мобилизуемых на лесные работы определялось в 15 000 человек. Так как на территории Эстонии беженцев и солдат бывш. Северо-западной армии насчитывалось около 15 000 человек и все они не имели постоянной работы, то закон от 2 марта касался непосредственно их. Вся масса русских белогвардейцев была отдана в руки предприимчивых эстонских и русских подрядчиков. Отсутствие законов, определявших нормы заработной платы, условия труда и его охрану, давали полную возможность эксплуатировать эту массовую рабочую силу. Бывшие командиры Сев. – зап. армии, как полковник Стрекопытов[543], генерал Ветренко и др., не замедлили переменить военную работу на роль хищных подрядчиков, эксплуататоров. Они быстро приступили к организации своих «трудовых артелей», где условия работы и оплаты труда ничем не отличались от таких же условий целого ряда других артелей. Часть среднего офицерства взяла на себя обязанность надсмотрщиков – погонщиков белых рабов.

Все мобилизованные на лесные работы разбивались на партии и прикреплялись к определенным лицам – подрядчикам, – причем никаких удостоверений личности мобилизованные не получали, вследствие чего лишились права свободного передвижения из одного района в другой и даже перехода из одной артели в другую. Были случаи, когда такие перебежчики возвращались обратно к своему подрядчику принудительным порядком, а те из местных эстонских жителей, которые решались приютить их у себя или нанять для работы, подвергались штрафу. Так как никаких письменных договоров между рабочими и подрядчиками не существовало, то рабочие были поставлены в такие условия, что жаловаться было некому. Заработная плата устанавливалась в зависимости от количества выполненной работы. При условии, что большинство из мобилизованных было физически слабым после перенесенных болезней, норма суточной выработки редко достигалась, а отсюда и заработок сводился к нулю. Что касается артелей из чиновников и офицеров, не приспособленных к физической работе, то их положение было гораздо хуже. Так, например, одна такая артель в 69 человек в течение 3 недель заготовила всего 57 кубов дров, что давало каждому из рабочих артелей по 10 эстонских марок в день, а питание одного человека тогда доходило до 50 марок на день. Мобилизованные жили впроголодь, одежда их быстро изнашивалась. Размещение рабочих и санитарные условия были отвратительными, в бараках была ужасная грязь, масса насекомых-паразитов, холод, сырость. Баня была редкостью, стирка белья и мыло – мечтою.

15 апреля 1920 г. распоряжением графа И. К. Палена была закрыта навсегда работавшая под его председательством ликвидационная комиссия.

Удовлетворив по силе возможности все иски, которые были предъявлены Северо-западной армии как со стороны бывших служащих, так и посторонних лиц, имевших отношение к поставкам продовольствия и проч., комиссия Палена прекратила свое существование.

Вся подлинная отчетность штабов и учреждений бывшей Северо-западной армии генерала Юденича была сдана представителям военной миссии в Прибалтике той «великой» империалистической державы, при помощи которой генерал Юденич пытался взять Петроград, – Англии[544].

Ллойд-Джордж, Черчилль и другие лидеры английской буржуазии получили возможность писать свои воспоминания, а может быть, и… «право» предъявить Советской республике точно обоснованные счета для уплаты Англии всех ее расходов, вызванных с ее стороны желанием подавить очаг мировой пролетарской революции – Российскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику.

Бывшая Северо-западная армия из некогда стройных колонн, ласкавших взоры всей контрреволюционной своры, окружавшей Республику Труда со всех сторон, к апрелю 1920 года превратилась в полуголодных, раздетых, одичалых людей.

Наиболее «работоспособными» в деле ведения дальнейшей борьбы с Советской Россией оказались только офицеры из бывшей Северо-западной армии. П. В. Глазенап, Б. С. Пермыкин, С. Н. Булак-Балахович, Стрекопытов и другие в скором времени переправились на территорию, занятую польскими войсками, и принимали там активнейшее участие совместно с Б. В. Савинковым в борьбе против РСФСР[545].

В Эстонии же осело около ⅓ бывшей Северо-западной армии, остальное русское эмигрантское население состояло из средней обывательской массы, среднего чиновничества, офицерства, мещанства, мелкого купечества. Все эти лица не имели особых связей в Европе, не располагали денежными суммами и не владели иностранными языками.