Борьба за мир

Олег Болтогаев БОРЬБА ЗА МИР

Начало лета. Каникулы. Родители считают, что вода в речке ещё холодная и не пускают меня купаться. Я торопливо бегу к мостику, набираю полное ведёрко воды и быстро тащу его домой, чтобы мама собственноручно оценила температуру и убедилась, что напрасно она не разрешает мне хотя бы разок окунуться.

— Вода согрелась в ведре, пока ты её нёс, — строго отвечает мне мама.

Что делать? Делать нечего.

Читать книжки? Не хочется.

Смотреть телевизор? Не хочется.

Хочется на речку.

Я уныло хожу по двору. Вот наш старый дуб. Ему триста лет.

Посижу в тени его ветвей. Посидел. Ещё посижу. Ещё посидел.

Тоска! Всё равно хочется на речку.

Мой взгляд скользит по траве. Но что это такое?

Какое-то тёмное пятно на земле.

Подползаю поближе. Ого! Тысячи муравьёв зачем-то собрались в одном месте. Причем, это не муравейник. Зачем же они тут собрались? Наверное, у них собрание. Профсоюзное. Или пионерский сбор. Тема: «Борьба за мир». Присматриваюсь внимательнее. Теперь я вижу, что в «собрании» участвуют муравьи двух цветов: чёрные и рыжие. Любопытно.

Пытаюсь разглядеть, что делают муравьи и не могу.

Их так много. Сплошной коврик, даже земли не видно.

Неожиданно мне в голову приходит идея.

И я бегу в дом. Да где же она? В столе нет, в портфеле нет. Ах, вот она где! На книжной полке. Я беру в руку отцовский подарок. Огромную лупу с ручкой. Отец подарил мне её на день рождения. Прежде я не мог найти ей применения.

Сначала мы с Лешкой забавлялись тем, что становились неподалеку друг от друга, и один из нас подносил лупу к своему лицу и рычал. Сквозь лупу были видны огромные зубы приятеля и это было смешно. Мама застала нас за этим занятием и спросила, не могли ли мы придумать что-нибудь поглупее.

Мы смогли.

С помощью лупы мы стали поджигать бумагу. От солнца. Но мой отец отругал нас и на некоторое время забрал лупу. Потом он её мне вернул, но прежнего интереса у меня уже не было.

И вот теперь я схватил лупу и прибежал к месту собрания муравьёв.

Усаживаюсь, нет, лучше прилягу, так будет виднее.

Подношу лупу к коврику из муравьёв.

Но что это? Что я вижу?

Драка! Муравьи дерутся! Я четко вижу, как чёрный муравей бьёт рыжего. По голове! Обеими передними лапками. Ужас! Ведь он может убить его. За что?! Что они не поделили?

Но дерутся не только эти два муравья! Дерутся все!

Слышен даже тихий шорох от этого муравьиного мордобоя!

Кошмар! А как же «борьба за мир»?

Я медленно перемещаю лупу. Увы! «Нет мира под оливами!»

Вот два рыжих муравья душат одного чёрного.

Но так нечестно! Двое на одного! Где это видано?

Теперь я вижу, что чёрные муравьи чуть крупнее рыжих. Но рыжих явно больше. Сколько же их тут всего? Тут я начинаю использовать своё знание арифметики. Быстро оцениваю, что диаметр круга, который образовали муравьи примерно полметра. Это значит… Это значит… Считаю в уме. Площадь круга равна… Чему равна площадь круга, диаметр которого полметра? Если грубо, то ноль целых две десятых метра квадратного. А сколько «борцов за мир» я вижу на одном квадратном сантиметре? Считаю… Раз, два, три… четыре… пять… Примерно сорок штук. Что это значит? Это значит, что почти восемьдесят тысяч муравьёв выясняют отношения под нашим дубом.

А вот я вижу жертвы этой непонятной войны. Десятки муравьёв лежат кверху лапками. Они мертвы. Печально. Вспоминаю, как моя бабушка, читая библию, повторяла: «Война — сестра печали».

Я задумываюсь.

Учительница говорила нам, что нужно бороться за мир во всём мире.

— А как нам бороться? — спросил Петька.

— Ваша борьба за мир — это хорошая учёба, — ответила учительница.

Мы тогда так и не поняли, что это за борьба за мир.

Если пятёрка по геометрии, то ты боролся за мир, а если тройка, то борьбы не было. Непонятно…

Но вот сейчас перед моим носом происходила война.

Возможно, несправедливая. Возможно, захватническая.

Скорее всего, бессмысленная. Гибнут муравьи.

Что делать?

И тут я решил пожервовать собой ради борьбы за мир.

Мне было хорошо известно, что муравьи терпеть не могут, если на них просто дыхнуть.

Видимо, они думают, что это пришел медвёдь и хочет навредить им.

И набрав в грудь побольше воздуху, я наклонился к самому муравьиному коврику и, широко раскрыв рот, сильно выдохнул.

Что тут началось! Вавилонское столпотворение! Муравьи, и рыжие, и чёрные, забегали, как угорелые. Я снова набрал воздуху и снова выдохнул на поле битвы. В лицо мне ударил острый запах муравьиной кислоты, глаза защипало, но я стерпел и снова дыхнул на муравьёв.

Потом я направил на них лупу.

Этого можно было уже и не делать.

И без лупы было видно — конец войне!

Муравьи, перепуганные моим горячим дыханием, спешно покидали поле боя. Рыжие побежали направо, а чёрные налево. Отлично!

Я нагнулся и ещё раз выдохнул. Муравьи снова брызнули мне в лицо. И ещё быстрее стали разбегаться. При этом они тащили за собой раненых и убитых собратьев.

Через несколько минут о войне напоминали только несколько десятков мёртвых муравьёв, забытых впопыхах своими сородичами.