Борьба за огонь

Лев издавал резкий запах, и этот запах всюду сопровождал его, предшествовал ему, предупреждая все живое о его приближении вернее, чем треск почвы под могучими лапами, чем шелест раздвигаемой листвы и шум ломающихся ветвей.

Этот запах был густым и едким, почти осязаемым. Он разносился далеко вокруг, по притихшей чаще и спокойной воде, ужасный и в то же время спасительный для всех слабых. И все бежало перед ним, исчезало, пряталось… Земля становилась пустынной. На ней не было жизни. Не было добычи, и царь природы оставался в величественном одиночестве.

А между тем с приближением ночи гиганта начинал мучить голод. Наводнение изгнало его из привычных мест, и, переплыв через несколько рек, он забрел в неизвестную область. Теперь, после победы над тигром, она безраздельно принадлежала ему. И он нюхал воздух, стараясь учуять прячущуюся в сумерках добычу. Но ветерок приносил только ослабленные расстоянием запахи.

Насторожив слух, пещерный лев расслышал чуть слышный шорох бегства мелких зверьков в траве, возню воробьев в гнездах; на верхушке черного тополя он увидел двух цаплей. Лев знал, что этих бдительных пернатых не застанешь врасплох. К тому же, с тех пор как он достиг зрелости, он лазил только на невысокие деревья с прочными и толстыми ветвями.

Издыхающий тигр издавал острый запах, дразнивший голодного льва. Он подошел к тигру. Но вблизи этот запах показался ему противным, как отрава.

Внезапно разъярившись, он налетел на тигра и одним ударом лапы переломил ему спинной хребет. Затем, бросив труп, стал бродить по саванне.

Огромные камни привлекли его внимание. Они находились на подветренной стороне, и запах людей не доходил до хищника. Но, приблизившись, он учуял их присутствие.

* * *

Уламры с трепетом следили за страшным зверем. Они были свидетелями всех событий в саванне после бегства оленя. В полусвете сумерек они видели, что пещерный лев кружит возле их убежища. Зеленые огоньки сверкали в его глазах. Тяжелое дыхание выдавало нетерпение и острый голод.

Найдя входное отверстие, лев попробовал просунуть голову в пещеру. Уламры с тревогой глядели на камни — выдержат ли они натиск гиганта? При всяком движении пещерного льва Нам и Гав вздрагивали и испускали возгласы ужаса. Но Нао не дрожал. Ненависть кипела в нем — ненависть живого существа, которому угрожает гибель, бунт пробудившегося сознания против господства слепой силы.

Эта ненависть перешла в ярость, когда зверь стал рыть землю у входа. Нао знал, что львы умеют копать ямы и опрокидывать препятствия, и его встревожила эта попытка расширить вход в пещеру. Он ударил льва палицей. Зверь зарычал и отскочил в сторону.

Его глаза, великолепно видящие во тьме, различили в глубине пещеры людей. Добыча была совсем близко, и это еще больше обострило его голод.

Он снова стал кружить вокруг пещеры, подолгу останавливаясь возле отверстия, и в конце концов опять стал расширять подкоп. Но новый удар заставил его вторично отпрянуть. Лев понял, что пройти здесь невозможно; однако, он не мог отказаться от такой близкой и как будто доступной добычи. Он решил взять хитростью то, чего не могла взять сила. Еще раз вдохнув запах пищи, он притворился, что отказался от охоты на людей, и побрел в лес.

Уламры ликовали. Убежище показалось им еще надежней, чем с первого взгляда. Они наслаждались ощущением безопасности, покоя, сытости — всем тем, что делало счастливым первобытного человека.

Не умея выразить словами это ощущение счастья, они обращали друг к другу улыбающиеся лица и весело смеялись. Они знали, что пещерный лев еще возвратится. Но представление первобытного человека о времени было настолько смутным, что это сознание не могло омрачить их радости: промежуток, отделяющий вечернюю зарю от утренней, казался им нескончаемо долгим.

* * *

По обыкновению, первым на стражу стал Нао. Ему не хотелось спать. В его мозгу, возбужденном событиями дня, роились образы, нестройные, смутные мысли о жизни, о мире.

Уламры накопили уже довольно много сведений о вселенной. Они знали о движении солнца и луны; о том, что свет сменяется тьмой, а тьма — светом; что холодное время чередуется с жарким; они знали о течении воды в реках и ручьях; о причудах дождя и жестокости молнии; о рождении, старости и смерти человека; они безошибочно различали по внешнему виду, повадкам и силе бесчисленное множество животных; они наблюдали рост деревьев и увядание их; они умели закалять острие копья, делать топоры, палицы, дротики; умели и пользоваться этим оружием. Наконец, они знали Огонь, страшный, желанный и могучий Огонь, придающий людям силу и бодрость, но способный пожрать саванну и лес со всеми находящимися в них мамонтами, носорогами, львами, тиграми, медведями, зубрами и бизонами.