Борьба за огонь

Тигрица привыкла к звукам человеческой речи, к виду оружия. И хотя она помнила еще страшные удары, нанесенные этим страшным существом, ходящим на задних лапах, она перестала бояться его.

В природу зверей заложена способность верить в неизменность часто повторяющихся явлений. Нао часто вращал палицей над головой тигрицы, не ударяя ее, и в конце концов она привыкла к виду палицы и не думала об ударах, которые та может нанести.

С другой стороны, тигрица оценила мощь человека и, уважая в нем опасного врага, перестала смотреть на него как на добычу. Она привыкла к его присутствию. Да и сам Нао с течением времени стал находить удовольствие в созерцании живой тигрицы — это зрелище постоянно напоминало ему об одержанной победе.

Однажды, во время отсутствия льва, Гав поплелся вслед за Нао к реке. Утолив жажду, они отнесли Наму воду в пустой скорлупе.

Тигрица, страдавшая от жажды, также ползком добралась до берега. Но она не могла напиться воды, потому что берег реки был крутой.

Нао и Гав расхохотались.

Сын Леопарда воскликнул:

— Даже гиена теперь сильнее тигрицы!..

И, наполнив водой скорлупу, он со смехом подставил ее тигрице. Та тихо взвизгнула и быстро вылакала воду.

Это так понравилось уламрам, что Нао принес ей еще одну скорлупу.

Глядя, как она жадно опорожняет ее, он с насмешкой закричал:

— Тигрица разучилась пить воду из реки! Ему нравилась власть, приобретенная над страшным хищником.

* * *

Только на восьмой день Нам и Гав оправились настолько, что могли ходить, и сын Леопарда назначил побег на следующую ночь.

Сумеречный свет долго мерцал на низко нависших над землей тяжелых тучах. Воздух был сырой и влажный. Туман окутывал деревья и камыши. Желтые листья падали на землю с легким шумом, напоминавшим стрекотанье насекомых. Из чащи леса доносился тоскливый вой голодных зверей.

Все последнее время пещерный лев проявлял признаки беспокойства. Он вздрагивал во сне, часто просыпался — его преследовало видение удобного логовища. Нао, пристально следивший за ним, подумал, что этой ночью, отправляясь на охоту, лев будет искать себе логовище и, следовательно, долго пробудет в отсутствии. Воспользовавшись этим, уламры могут спокойно переправиться на другой берег реки; туман будет способствовать их бегству, поглощая запах следов и скрывая их от глаз.

Вскоре после наступления сумерек хищник стал рыскать по саванне. Сначала он обследовал ближайшие окрестности и, только убедившись, что здесь нет никакой дичи, углубился в лес.

Нао был в затруднении: запахи влажных растений поглощали запах хищника, а шум моросящего дождика заглушал звук его шагов.

После долгого колебания Нао, наконец, решился и подал сигнал к выступлению в поход.

Прежде всего нужно было переправиться через реку. Нао заранее подыскал брод, доходящий почти до середины течения. Оттуда нужно было проплыть несколько десятков локтей по направлению к невысокой скале, где снова начиналось мелкое место.

Прежде чем войти в реку, уламры спутали свои следы: они кружили по берегу, часто сворачивая в стороны, шли назад по своему же следу, подолгу стояли на одном месте. Они остерегались подходить прямо к броду и решили добраться до него вплавь.

На другом берегу они так же тщательно и долго путали свои следы, чтобы сбить с толку преследователя. Затем, нарвав травы, устлали ею землю и прошли несколько сот локтей, перекладывая, по мере продвижения, задние охапки вперед.

Эта военная хитрость доказывала превосходство человека над всеми остальными животными — ни волк, ни олень не были способны сделать что-либо подобное.

Приняв все эти меры предосторожности, уламры сочли себя, наконец, в безопасности и скорым шагом пошли по прямой. Некоторое время царила полная тишина. Потом вдали послышался грозный рев; ему ответил визг тигрицы.

Нам сказал:

— Вернулся лев!

— Идем быстрей! — прошептал Нао.

Они прошли еще сотню шагов. Пока ничто не нарушало покоя ночи. Но вдруг где-то совсем близко послышался рев льва.

— Пещерный лев на берегу реки!

Уламры бесшумно побежали. Рев следовал за ними по пятам, отрывистый, злобный, полный ярости и нетерпения. Люди поняли, что хищник запутался в их следах. Сердца их долбили грудную клетку, как нос дятла долбит кору дерева. Они чувствовали себя жалкими, слабыми и беспомощными среди давящего покрова темноты. Однако, эта темнота была их единственным спасением: она скрывала их от глаз преследователя. Пещерный лев мог итти за ними только по следам, и, если он переплывет реку, их хитрость собьет его с толку, и он не будет знать, в какую сторону они ушли.

Оглушительный рев снова потряс воздух.

Нам и Гав придвинулись к Нао.

— Большой лев переплыл реку, — шепнул Гав.

— Идите вперед! — повелительно указал своим спутникам Нао.

Он остановился и припал ухом к земле.

— Большой лев все еще на том берегу, — шепнул он, поднимаясь на ноги.