Борьба за огонь

Среди дня караван остановился на одной из этих каменистых красных полосок, где растительность отсутствовала.

- Здесь мы можем быть уверены в том, что не нарушим ни одного из таинственных законов - заметил Гертон в то время, как черные приготовляли завтрак.

Благодаря закрывавшей солнце туче, можно было расположиться вне палатки. Нависала тревога. Эта земля казалась страннее всего, что они могли вообразить.

- Дядя Гертон, - сказал Гютри, когда подали завтрак, - что же с нами будет, если окоту нельзя есть растения? У меня такое ощущение, что мы подвергаемся большей опасности, чем с Коренастыми.

Но проглотив большой кусок копченого мяса, он стал смеяться, так как ничто не могло лишить его доли радости.

- Успокойся! - ответил Гертон. - Мы найдем зеленые растения или растения частично красные и зеленые… И наш скот сможет их есть. Если б все растения или части растений были запретными, «табу», как же бы жили здесь животные?

- Но пока наши верблюды, ослы и козы не могут сорвать ни одного стебелька с этого громадного пастбища.

- О! - воскликнула Мюриэль, указывая на странное существо, видимо, наблюдавшее за собеседниками. Это была жаба величиной с кошку. Глаза цвета золотистого аквамарина были устремлены на путешественников. Тело ее было покрыто волосами. Но больше, чем размерами и волосатостью ее, путешественники были поражены ее третьим глазом, помещавшимся на маковке и вращающимся во всех направлениях…

- Вот чудо-то! - воскликнул Филипп.

- Почему? - возразил Гертон. - Разве не имеется такого глаза, правда, в зародыше и скрытого, у большей части земноводных? По всей вероятности, этот атрофированный глаз функционировал у предков наших земноводных.

Жаба сделала прыжок, какой сделал бы заяц, и исчезла в расселине камня.

- Очевидно, под землей вода, - заметил сэр Джордж, - чем и объясняется процветание фиолетовых и голубых трав…

С писком пролетали мимо маленькие птички. Одна из них села неподалеку от Мюриэль. Загипнотизированная видом людей, она не слышала, каж подлетела гигантская муха, внезапно бросившаяся на нее, готовясь ее проглотить.

- О, нет, нет! - в ужасе воскликнула молодая девушка.

Она вспугнула насекомое. Но птичка, раненная в месте соединения крыла, откуда брызнули капельки крови, слабо попискивала, Мюриэль осторожно взяла ее в руки.

В своем крошечном тельце пичужка вмещала красоту заката, золотистый блеск берилловых облаков, пурпур, сверкание аметиста и топаза. Ни у одной ванессы не могло быть крыльев нежнее оттенком, а красная головка, усеянная малахитовыми точками, казалась созданной из какого-то неведомого, драгоценного вещества.

- Какие вышивальщики, акварелисты или ювелиры смогли бы на таком крошечном пространстве создать такой шедевр!…

- А жестокая природа допускает, чтоб этот шедевр поглощали мухи!… - сказал Филипп.

Весь этот день караван двигался на юго-запад. Бесконечная равнина со своими голубыми и фиолетовыми травами, со странной музыкой, которую издавали растения, когда в них пробегал ветерок, все тянулась под золотистыми и янтарными облаками.

- Страшное однообразие! - объявил Гютри. - Мне опротивел голубой и фиолетовый цвет. Меня от него тошнит.

- Утомительные цвета! - поддакнул сэр Джордж. - Нам нужно было бы иметь желтые или оранжевые очки.

- А ведь у меня есть, а я о них забыл! - сказал Гертон. - Забыл с самого начала пути. Но это извинительно, когда у всех нас такое великолепное зрение. Ни одного близорукого, ни одного дальнозоркого.

- Ни одного с гиперметропией, ни одного астигматика, - пошутил Сидней.

Приближался вечер. Снова раскинули палатки на островке красной земли.

- На этом глаз отдыхает! - сказал Филипп.

- Да, но река? - спросил сэр Джордж. - Конца этой равнины не видать. Завтра вечером наши меха будут пусты.

- И животным мы не сможем дать пить больше одного раза, и то в полпорции! - поддакнул Гютри.

- Бог милостив! - ответил Гертон. - Наверное под почвой есть вода, - и он указал на двух колоссальных жаб, юркнувших в расселину почвы.

- Добро! Строго говоря, шакал может еще здесь пролезть, но не человек! - сказал Филипп.

- В особенности не я! - зубоскалил гигант.

Это были люди с крепкими жилами и неунывающими душами. Несмотря на угрожающую местность, они наслаждались ужином. Черные были задумчивы: тайный страх мутил их воображение.

Филипп и Мюриэль уединились на краю лагеря. В янтарном тумане всходила сказочная луна, похожая на медную, позолоченную медаль. Филиппа опьяняло присутствие его гибкой подруги. В ее бледном лице проглядывали цвета лилии, перламутра; сапфировые глаза с отблесками нефрита мерцали задумчиво и кротко. А волосы блестели, как спелые колосья.

- Мы будем счастливы сознанием, что перенесли испытания и видели эти странные земли! - сказала она. - Будущее не так страшно, как то время, когда вы преследовали тех чудовищ.

- Как бы я хотел скорее видеть вас среди людей нашей расы!… Мне необходимо, чтобы вы были в безопасности, Мюриэль.