Борьба за огонь

Шли сильные дожди. Уламры вязли в топкой грязи, пробирались сквозь заросли, переходили холмы, отдыхали под защитой деревьев, в ущельях скал, в расщелинах земли. Был грибной сезон. Все трое, зная, что грибы ядовиты и могут убить человека так же легко, как змеиный яд, собирали только те из них, о которых они знали от стариков, что они съедобны. Когда не было мяса, уламры шли в те места, где водились белые грибы, лисички, сморчки, моховики, они находили их в тени мшистых вязов, ржавых смоковниц, в спящих долинах, под откосами гор. Теперь, когда они завоевали огонь, они могли жарить грибы, нанизывая их на сучья, или раскладывали на камни и даже на глину. Таким же способом поджаривали они корни и желуди, иногда каштаны. Они грызли орехи и плоды букового дерева, собирали семена клена и пили сладкий кленовый сок.

Огонь был их радостью и горем. Во время ураганов и дождей они защищали его, прибегая ко всяческим хитростям. Когда дожди шли слишком упорно и обильно, необходимо было искать для огня надежное убежище; если его не находилось среди скал, деревьев или в земле, его надо было рыть или строить. За этим занятием уламры теряли много дней. Не меньше времени теряли они на обходы всяких препятствий. И, быть может, желая сократить свой путь, они, сами того не сознавая, даже удлиняли его. Они направлялись к стране Уламров, руководясь инстинктом и неточными указаниями солнца и звезд.

Неожиданно перед ними открылась песчаная пустыня с разбросанными по ней валунами гранита.

Казалось, она заполняла собой весь северо-запад, грозный, убеленный сединой, скудный край. Кое-где встречалась колючая жесткая трава; несколько жалких сосен росли на дюнах; лишаи обгладывали камни, свисая бледными клочьями; редко-редко пробегал по склонам холмов трусливый заяц или малорослая антилопа.

Дождь затихал, тощие облака летели к югу вместе с гусями, бекасами и журавлями.

Нао колебался - идти ли в эту пустынную местность. День уже склонялся к вечеру; землистый, грязноватый свет скользил по земле, ветер гудел глухо и заунывно.

Уламры, повернувшись лицом к пескам, почувствовали на себе дыхание пустыни. Но так как мясо было у них в изобилии и огонь ярко горел в клетках, они решили идти напрямик.

Минуло пять дней, а все еще не было видно конца равнинам и голым пескам. Запасы пищи истощались. Путников мучила жажда; животные бежали от их ловушек, песок поглощал всю воду.

Не раз уламры опасались за судьбу огня, который нечем было поддерживать. На шестой день трава стала более густой и не такой жесткой, сосны уступили место смоковницам, платанам и тополям, чаще стали попадаться лужи воды, затем земля почернела, небо с плотными облаками спустилось ниже. Уламры провели ночь под осиной, у костра из ноздреватых дров и листьев, которые дрожали под ливнем и издавали удушливый запах.

Нао сторожил первым, затем была очередь за Намом. Молодой уламр ходил возле костра, следил за ним; оживляя огонь с помощью веток, он сушил их, прежде чем дать их огню в корм. Тяжелое пламя с трудом пробивалось сквозь густой дым, свет расстилался по глине, скользил среди низкорослых деревьев, окрашивая в красный цвет листву. За пределами освещенного круга стояла тьма; в лужах воды она напоминала тяжелую жидкость.

Нам наклонился к огню, грея руки, прислушивался; в глубине этой темноты таилась опасность: человек легко мог быть разодран когтями или челюстями, раздавлен тяжестью ног, мог умереть от укуса змеи, удара топора.

Воин задрожал всем телом, все чувства его напряглись: он понял, что вокруг огня бродит какое-то живое существо. Он тихонько толкнул вождя. Нао бесшумно вскочил на ноги и в свою очередь стал вслушиваться в ночные звуки. Нам не ошибался: поблизости проходили какие-то живые существа; испарения влажных растений и дым поглощали их запах, и тем не менее сын Леопарда догадался, что это были люди. Он сильным ударом рогатины расшевелил костер: пламя взвилось и озарило несколько людей, притаившихся в зарослях.

Нао разбудил Гава.

- Здесь люди! - прошептал он.

Собравшись кучей, они долго вглядывались в то место, где показались люди.

Но никто не появлялся. Было совсем тихо, слышался только легкий шум дождя. Порывы ветра не доносили никаких запахов. Где же была опасность? Кто скрывался в темноте: целое племя или только несколько воинов? Как следовало поступить - бежать или сражаться?

- Стерегите огонь, - сказал наконец Нао.

Уламры долго следили, как уменьшалась постепенно фигура их вождя, как, наконец, темнота поглотила его окончательно. Сделав поворот, Нао пошел к зарослям, туда, где при вспышке пламени он увидел скрывавшихся людей. Он подолгу останавливался с топором и палицей в руках; иногда приникал ухом к земле, старался продвигаться вперед не по прямой линии, а все время делал сложные повороты. Почва размякла от дождей, и он шел совершенно бесшумно. Даже чуткое ухо волка не могло бы уловить шум его шагов. Время шло. Нао не слышал и не ощущал ничего, кроме дождя, дрожания растений и шороха мелких животных.