Борьба за Рим

— Нет, — спокойно ответил Цетег, — все негодование их обрушится на Витихиса. Не нас, а его обвинят они в измене, когда мы покажем им этот документ, подписанный самим королем, — о сдаче города Велизарию, не как королю готов, возмутившемуся против Юстиниана, а просто как полководцу Юстиниана.

— Да, это было бы отлично. Но Витихис никогда не подпишет этого.

— Подпишет, — мрачно ответил префект. — Или добровольно, сегодня же, в сует не читая… Или… после, по принуждению.

В эту минуту в палатку вошел Велизарий в сопровождении своей жены.

— Торопись, Велизарий. Равенна ждет своего победителя. Вступление…

— Не говори о вступлении, — мрачно прервал его Велизарий. — Меня мучит совесть, я отказываюсь от бесчестного дела.

— Велизарий! Какой демон внушил тебе эту мысль? — спросил Прокопий.

— Я, — гордо ответила Антонина, выступая вперед. — Он только сегодня рассказал мне весь этот бесчестный план, и я со слезами…

— Ну, уж, конечно, твои слезы всегда явятся в нужную минуту! — с досадой вскричал Цетег.

— Да, я со слезами умоляла его отказаться от этого дела. Я не хочу видеть своего героя запятнанным такой черной изменой.

— Да, — решительно подтверждал Велизарий. — Я не хочу обмана. Лучше умереть побежденным, чем побеждать такими низкими путями.

— Нет, Велизарий, — спокойно сказал Цетег. — Я знал, что ты будешь колебаться, и потому неделю назад послал гонца к Юстиниану с письмом, в котором сообщил ему, что ты имеешь возможность без боя получить корону готов и Италии. Теперь тебе нет выбора. Попробуй отказаться и пожертвовать своим войском и Италией ради слез своей жены: Юстиниан не простит тебе этого. Но вот звучат трубы. Скорее же!

И префект бросился из палатки. Антонина, пораженная, смотрела ему вслед.

— Прокопий, правда ли, что Юстиниан все знает? — спросила она.

— Да, у Велизария нет другого исхода, как получить корону готов и отречься от нее.

— Да, — со вздохом сказал Велизарий. — Он прав: у меня нет выбора.

Между тем Витихис, ожидая вступления Велизария в город, велел принести корону, шлем, пурпуровую мантию, меч и щит Теодориха.

— В первый и последний раз надену я их, чтобы передать герою, достойному носить их, — сказал он Гунтарису.

В эту минуту в комнату вошел Цетег. Лицо Витихиса, более веселое в этот день, чем было обыкновенно в последнее время, омрачилось при виде префекта.

— Ты здесь, префект? — сказал он. — Ну, что же, ты должен быть доволен: твой Рим не будет во власти Юстиниана.

— Пока я жив, не будет, — ответил префект. — Теперь я пришел затем, чтобы ты подписал договор о сдаче города, вот он.

И он протянул ему документ.

— Но я уже его подписал, — сказал Витихис.

— Это дубликат для Велизария, — ответил префект.

Тут в комнату вошел Гунтарис.

— Король, — сказал он, — ни короны Теодориха, ни его шлема, пурпура, меча и щита нет. На месте, где все это лежало, мы нашли только вот эту записку: она писана рукою Гильдебада, у него же хранился и ключ от сокровищницы.

Витихис взял записку и прочел:

«Корона, шлем и пурпур Теодориха, его щит и меч у меня. Если Велизарий желает получить их, пусть возьмет».

Тут в комнату вбежал Иоганн.

— Торопись, король Витихис. Велизарий уже у городских ворот.

— Идем же встретить его, — сказал Витихис.

Слуги набросили на него пурпуровую мантию, вместо меча подали ему скипетр, и он направился к двери.

— Но ты не подписал договора, — остановил его Цетег, подсовывая ему документ. Витихис развернул его.

— Он очень длинен, — заметил Витихис, просматривая договор.

— Скорее, король, — торопил Иоганн.

— Теперь некогда уже читать! — с нетерпением вскричал Цетег. — Вот перо, подписывай скорее!

— Нет, я ничего не подписываю, не прочитав. Идем!

И, с улыбкой возвратив документ Цетегу, он, а за ним и остальные, вышли во двор.

— Подожди, — с бешенством прошептал Цетег, — ты его подпишешь!

У подъезда стояла лошадь короля. Он подошел и занес уже ногу, чтобы вскочить на нее. Но в эту секунду на него бросилось несколько человек из стражи Велизария, занявшей двор. Витихис закричал: «Измена! Измена!» Но ворота и дверь во дворце мгновенно были заперты, так что бывшие во дворце готы не могли помочь своему королю. Прокопий между тем сорвал развевавшееся готское знамя и вместо него водрузил византийское.

Витихис и все знатнейшие готы — герцог Гунтарис, граф Визанд и другие — были схвачены и брошены в темницу, находившуюся в глубоком подземелье самого дворца. Велизарий, въехав во дворец, тотчас созвал начальников города и потребовал, чтобы принесли присягу в верности Юстиниану, затем вручил Прокопию золотые ключи от Рима, Неаполя и Равенны и велел ему немедленно везти их в Византию с известием, что война кончена.

Прошло несколько дней. В комнату Велизария, запыхавшись, вбежал Иоганн.

— Военачальник! — вскричал он. — Император! Сам император Юстиниан подъезжает к Равенне! Он сам едет, чтобы поблагодарить тебя за победу. Такой чести не удостаивался еще ни один смертный!

— Но откуда же ты знаешь, что он едет? — с блестящими глазами спросил Велизарий.