Борьба за свободную Россию (Мои воспоминания)

Министерство Внутренних Дел.

Департамент Полиции.

По Особому Отделу.

1 Декабря 1907 г.

№ 13 565.

Лично.

Совершенно секретно.

Начальнику С. Петербургского Охранного Отделения.

По докладу представлений Вашего от 27-го Ноября 1907 года за № 30 334, Г. Товарищу Министра Внутренних Дел, Сенатору Тайному Советнику Макарову, Его Превосходительство признал возможным, в виду оказанных услуг по арестованию в пределах Финляндии, некоторых членов Северного боевого летучего отряда, назначить Вашему сотруднику Василию Леоновичу, денежную награду в сумме 1500 рублей.

Об отпуске, означенной суммы в распоряжение Вашего Превосходительства вместе с сим Департаментом Полиции сделано соответствующее распоряжение.

За Директора: С. Виссарионов

За Заведывающего Особым Отделом: Пешков (?)

«Не делайте распространения большого этой бумажки, чтобы еще не узнал Герасимов. С нескрываемой радостью сообщаю о другом провокаторе центра, кажется, как говорить Герасимов, агент Ц.К.П.С.Р.Z. (Зет — это один из известных с.р. деятелей. Его, как Леоновича, Герасимову надо было скомпрометировать. Но о нем я не упоминал никому, даже с.р., и его имя, поэтому, никогда не упоминалось ни в каких расследованиях.).

Он в 1906 г., кажется, был арестован на собрании комитета. Герасимов с ним долго беседовал наедине и, очевидно, убедил, потому что его выпустили под залог, а затем по суду оправдали и он уехал заграницу. Мои данные, приведшие к такому умозаключению, следующие.

Во время проживания Z. в Финляндии, в Петербурге Герасимов с пеной у рта не позволял вести наблюдения за ним, бережно охраняя его (обычная тактика всех этих негодяев!). В первых числах мая Z. был подчинен наблюдению. Заботливость Герасимова по отношению Z. поразительна. Он циркулярные дал в некоторые отделения телеграммы, куда — не знаю, от меня скрыли. Писали ее вместе с Комиссаровым. Чтобы наблюдаемый Z. не был арестован, наблюдение чтобы велось питерскими филерами, которые и уехали.

«Я полагаю, что для нас с Вами, побывших на службе в «таких почтенных учреждениях», — смысл и значение всего этого достаточно понятен.

«Как тяжело, дорогой, находиться в этой атмосфере. Просимое Вами все по возможности доставлять буду. Не торопитесь. Пока пишу о центре, а дальше будет все, так надо, если знаете почему».

«На днях послал Вам письмо, получили ли Вы? Посылаю пока две карточки Карла и Распутиной (Эти карточки были помещенные в «Былом.»), членов Северной летучки, остальные буду доставать и высылать по возможности. Относительно Вас был только лишь циркуляр, что скрылись и о розыске и больше ничего, пока молчат. Вы спрашиваете о количестве агентуры. Конечно, я всех не знаю, но я знаю, что Центральн. Агент. Интеллигент. силы у Герасимова и Комиссарова. — Все усилия приму по возможности узнать, кто они, если не точно, то хотя по догадкам постараюсь их выудить, а что же касается рабочей Агент., то она у меня, но она очень слаба. Я их в таком направлении веду, что они скоро все разбегутся обратно. О них сообщу Вам при личном свидании. — Да это кажется и неинтересно. Относительно моей поездки заграницу скажу опять, что это пока невозможно, провал безусловный и не даст нам достигнуть намеченной цели обезоружить прохвостов. При личном свидании я все Вам объясню. Надо не забывать, что служба моя в этом хорошем учреждении принесет еще пользу очень большую. На днях при пересмотре дела ареста на Фурштадской № 20 у Халютиной Военно-Орг. бюро П. С. Рев., не подлежит сомнению, это дело Леоновича безусловно».

Когда Доброскок и Герасимов поняли, что ловушки нам они устроить не смогут, то они прекратили переписку с нами. По поводу этой переписки Доброскок и другие наши такие же корреспонденты имели большие неприятности и им приходилось оправдываться перед своим начальством. Вскоре после прекращения нашей переписки тот же самый Доброскок для своей реабилитации (в начале 1909 г.) опубликовал в газетах следующее письмо.

«Прочитав в газетах речь члена Государственной Думы Покровского, лидера думской с.д. фракций, в которой он назвал меня провокатором, я настоящим моим заявлением поставляю в известность наших пресловутых социал-демократов, что я с детства воспитан в православной вере, в любви и беспредельной преданности престолу и отечеству, почему и не мог быть социал-демократом.