Борьба за свободу (ЛП)

Кондиционер и тяжелые металлические предметы шумят повсюду. Ярко-красные диваны и гладкие тумбочки стоят возле темных серых стен. У дальней стены за столом сидит эффектная блондинка.

Джона поднимает подбородок в сторону прекрасной девушки. Ее веселая улыбка исчезает, когда ее взгляд наталкивается на меня. Я легонько машу ей пальцами, подавляю в себе желание показать ей средний палец. Списываю свое агрессивное отношение на весь тестостерон, который стекает по стенам, как мед.

Мы проходим по коридору, где много дверей. Когда мы подходим к концу, я слышу вибрации мужских голосов. Они становятся все громче и громче, пока мы выходим из коридора в большую комнату.

Настоящий и безошибочный запах человеческого пота, наполняет комнату, вместе с криками указов инструкторов и стонами бойцов. Я замедляю шаг, пока рывок за руку не заставляет меня двигаться дальше. Джона ведет меня к центру зала, где около десятка мужчин разгруппированы на различные упражнения. Некоторые борются на матах, а другие бьют и пинают ногами мешки. Некоторые отдыхают, вытирая пот и потягивая воду, другие растягиваются на полу. В центре комнаты стоит большой октагон, где двое мужчин боксируют. Сочетание голосов и тяжелой музыки отскакивает от бетонных стен и высоких потолков, создавая ощутимую энергию в воздухе.

— Дай мне свой рюкзак. Я положу его в мой шкафчик.

Я передаю его ему, не отрываясь от происходящего.

Постепенно движения прекращаются, и в комнате становится тихо. И тогда я замечаю, что все взгляды устремлены на меня.

Дерьмо.

Я ищу Джону и замечаю, как он скрывается за дверью раздевалки.

Повернувшись, я поднимаю руку, чтобы помахать, и выражение моего лица, вероятно, такое же нелепое, насколько я себя чувствую.

— Ты кто?

Красивый мужчина, старше меня, обращается ко мне.

Я прочищаю горло.

— Я Рэйвен.

Я безуспешно пытаюсь контролировать дрожь в голосе.

— Это девушка Джоны. Она клевая.

Я выдыхаю от облегчения от звука голоса Блейка.

Он идет ко мне, а остальные парни пялятся в течении минуты, прежде чем возобновляют свои тренировки.

— Привет, малышка. Где Джона?

Он без футболки, и его кожа блестит от пота. Вчера, на вечеринке у Джоны, он не снимал футболку. Я пялюсь на армейскую татуировку, которая занимает всю его грудь, но отвожу глаза к его лицу, прежде чем могу разобрать, что там написано. Он, как обычно, очаровательно мне улыбается.

— Он пошел, чтобы положить вещи в свой шкафчик. — Я жую внутреннюю часть своей щеки. — Ничего, что я здесь? Не хотела бы нарушать порядок или создавать проблемы.

— Ты шутишь? — он оглядывается на парней через плечо и поворачивается ко мне. — Ты только что дала повод этим лохам покрасоваться. Это, наверное, их лучшая в жизни тренировка с тобой здесь в качестве мотивации.

Мои губы подергиваются, борясь с улыбкой.

— Ты смеешься, даже когда я не пытаюсь быть смешным. Что такого я сказал?

Я прикрываю рот, чтобы заглушить хихиканье.

— Ты сказал «лохам».

Он качает головой, смотря в пол, а затем переводит взгляд обратно на меня.

— Ты когда-нибудь ругаешься, Рэйвен?

Мой смех умирает, когда я думаю над его вопросом.

Конечно, я ругаюсь. Разве взрослые не ругаются? Уф. Кого я обманываю? Я совсем не ругаюсь.

Не то чтобы я не пробовала. Это просто всегда так глупо звучит из моего рта.

— Конечно, ругаюсь, — вру я.

Он пялится на меня с игривым блеском в глазах.

— Действительно?

— Пф-ф. Да.

Мои ладони потеют, и я удивляюсь, что такого в этом парне, что заставляет меня так нервничать.

— Ладно, хорошо. Обзови меня сейчас. Скажи самое непристойное ругательство.

Покачиваясь на пятках, он скрещивает свои накачанные руки на мускулистой груди, ожидая.

Мой рот раскрывается от нелепости ситуации. Я закрываю рот и расправляю плечи.

— Хорошо. Скажу, — я перебираю в уме наименее оскорбительные ругательства, которые только могу придумать, но все они звучат неубедительно даже в моей голове. — Просто я не рассержена сейчас, и никогда не ругаюсь, если не злюсь.

Я держу голову высоко и молюсь, как чокнутая, что он испугается моей прямоты и оставит в покое.

Его глаза щурятся, и улыбка усиливается с каждой секундой.

— Ты не можешь это сделать, так ведь?

Видимо, моя прямота не пугает, а провоцирует.

— Нет, могу, — говорю я высоким голосом, который даже не похож на мой.

В чем моя проблема? Почему я не могу, черт побери, ругаться? Я не позволю ему взять верх надо мной. Ни за что.

— Давай, малышка. Я жду.

Собираясь с силами, я говорю.

— Говнюк, — выпаливаю я, затем быстро закрываю рот рукой. Мое лицо пылает, как коктейль Молотова, щеки и шея краснеют.

Лицо Блейка остается равнодушным в течении двух ударов сердца, прежде чем он запрокидывает голову и раскатисто смеется, чем привлекает внимание каждого человека в комнате. Это, конечно, не помогает моей ситуации. Вероятно, все мое тело краснеет.

— Это было чертовски круто.

Он наклоняется и делает глубокий вдох.