Борьба за свободу (ЛП)

― Да. Я останусь с Евой вечером, потому что мы, вероятно, придем поздно, и я не хотела бы тебя будить.

― Хм.

Он злится?

― Слушай, дело вот в чем. Я рад, что ты хочешь погулять со своей подругой вечером. Но ты будешь в каком-то ночном клубе, выглядя сексуально, без меня? Нет. И я не в восторге от того, что ты подвергаешь себя опасности, отправляясь в клуб, когда тебе нет двадцати одного. И, в конце концов, мы должны переживать о Доминикочлене.

Его собственничество выглядит яростным, и мне это чертовски нравится. Все мое тело наполняется теплым, сентиментальным чувством, от которого я поджимаю пальчики на ногах, а мой желудок делает сальто.

Я была ребенком, о котором никто не заботился. Всем было наплевать, куда я пошла и с кем. У меня никогда не было комендантского часа, никогда не было разговоров о сексе и о нельзя-принимать-наркотики. Со мной обращались как со взрослой, сколько я себя помню.

― Детка, ты все еще тут?

― Да, Джона, я здесь.

Низкий гул в моем голосе напоминает мне мурлыканье Дога.

― Проклятье. ― Его хриплый и сексуальный голос доносится через телефон. ― Я весь день думал о прошлой ночи. И сейчас, говоря по телефону, ты произносишь мое имя как тогда. Я хочу притащить тебя домой и держать в заложниках. Тебе с Евой придется перенести вечеринку.

― Джона.

Мой голос полон возбуждения.

Он стонет, потом откашливается.

― Наряжайся, погуляй со своей подругой и хорошо проведи время. Позвони мне, когда вы закончите, и я заберу вас. Завезем Еву к ней домой, а ты пойдешь ко мне. Ты, в моей постели, сегодня. Договорились?

― Договорились.

― Ох, и ты должна кое-что знать. Твое имя всплыло в ходе сегодняшнего интервью.

Мое тело вздрагивает, и я сжимаю полотенце на груди. Теперь мой желудок переворачивается совсем иначе.

― Что? Почему?

― Большой бой, много рекламы. Люди болтают, ты знаешь, как это происходит. Это уляжется после боя, но не удивляйся, если к тебе подойдут папарацци. Просто игнорируй их, не отвечай на вопросы. И если ты будешь одна или тебе будет страшно, позвони мне.

Ну, супер. Этот вечер становится хуже.

***

Мы подъезжаем к клубу «Шесть» и вылезаем из такси. Впереди выстроилась линия людей, ожидающих входа. Стучащая музыка заряжает воздух, пока мы подходим к VIP-линии.

Ожидая нашей очереди, я верчусь от волнения и ловлю свое отражение в окне. На мне черное мини-платье без бретелек, которое облегает каждый изгиб моего тела. Туфли на каблуках с ремешками обвивают мои лодыжки, и мои ноги выглядят намного длиннее. Я не могу разглядеть лицо, но оно обрамлено длинными шелковыми прядями темных волос, вытянутых утюжком до совершенства. Ева сделала мне вызывающий макияж, и теперь дымчатые темные тени подчеркивают странный цвет моих глаз.

Я Рэйвенштейн, собрана и воплощена в жизнь для ночи веселья.

― Перестань нервничать. Ты выглядишь великолепно, ― произносит Ева у моего уха.

― Дамы. Вы есть в списке? ― спрашивает крупный мужчина с планшетом.

Ева перекидывается с ним парой слов и с рукопожатием подсовывает ему пятидесятифунтовую банкноту. Мужчина улыбается и осматривает нас сверху до низу, прежде чем отойти в сторону. Мы внутри.

Стробоскопы и черный свет мешают все разглядеть, а раскатистый бас лишает возможности поговорить. Ева ведет меня к барной стойке через толпу. Здесь музыка тише, поэтому нам не надо кричать. Мы достаем деньги и заказываем два Космополита.

― Так, как у вас дела с Джоной? ― Ева подергивает бровями.

― Теперь лучше.

Я не могу контролировать тепло, которое поднимается к щекам.

Ева щурит глаза и поворачивается ко мне на своем стуле.

― Боже мой. Ты сделала это. ― Медленная улыбка расплывается на ее лице, и она начинает хлопать в ладоши и подпрыгивать на сиденье. ― Ты, бл*дь, сделала это..

Я закрываю лицо руками и качаю головой. Эта информация наверняка завтра дойдет до ушей Доминика. А у него были такие большие планы по заработку на моей девственности.

― Е-е-е-е! ― Ева вскакивает со стула и обнимает меня вокруг шеи. ― Слушайте, моя девочка лишилась девственности!

Унижение настигает меня, когда мои глаза осматривают бар. Кроме нескольких улыбок, почти все игнорируют нас.

― Ева, пожалуйста! Будь тише! ― шиплю я.

Она садится на стул и делает огромный глоток своего напитка. Я следую ее примеру.

― Рэйв, ты должна рассказать мне детали. Тебе было больно? Он был милым? Он… большой?

С широко раскрытыми глазами она ждет моего ответа.

― Он прекрасен во всех смыслах.

Она топает ногой и хлопает по колену.

― Я знала это! Знала, что у него большой.

Я закатываю глаза и высасываю остаток моего напитка. Видимо, смущение заставляет меня пить. Я заказываю еще один.

Подробности моей ночи с Джоной начинают вытекать в том же темпе, в каком вливается в нас напиток. Я представляю, как будет выходить пар из носа Доминика, как у разъяренного быка, когда Винс передаст информацию. Довольная тем, что сделала, я решаю затронуть этот вопрос.

― Что насчет Винса? Чем он занимается?

― Он консультант. Я не знаю подробностей. Как я и говорила, он скрытный человек.