Борьба за троглодитов

В том же районе проходил свою выучку в этом неслыханно новом деле и профессор Н.И.Бурчак-Абрамович со своим ассистентом Ф.Ахундовым. Кроме сбора рассказов они здесь сделали зарисовки и слепки следов.

В октябре 1960 годя и я нагрянул с короткой инспекцией в это важный очаг исследований. Мне хотелось увидеть и типы ландшафтов, и типы информаторов. Вместе с Ж.И.Кофман мы побывали в нескольких местах. Величественный охотник Хаджи Магома оставил впечатление человека сложного, глубоко пропитанного духом и традициями мусульманского Востока. Но вот мы ночуем в доме открытого и простого тридцатилетнего плотника Мамеда Омаровича Алибекова, имеющего репутацию лучшего охотника района, человека честного и смелого. Он сообщил ранее по отдельности Ж.И.Кофман и Н.И.Бурчак-Абрамовичу о своей встрече с каптаром в 1956 году на речке близ своего селения Куллар. Я не подал виду, что знаю записи его рассказов. Совпадение деталей и в этом третьем воспроизведении было полнейшим и потому убедительным. Затем мы были с ним в лесу. В том самом месте, где произошла встреча, М.О.Алибеков показал соответствующие камни и деревья, а жестами и мимикой старался воспроизвести все особенности поведения каптара. М.О.Алибеков также и карандашем на бумаге рисовал виденного каптара - хоть технически беспомощно, но старательно. Он объяснял мне, что все кругом неохотно дают сведения о каптарах, так как этому препятствуют религиозные предрассудки, от которых он, один из немногих во всей округе, свободен. Очень любопытные слова сказал он Ж.И.Кофман: "Я всегда думал, что государство знает о каптаре. Ведь люди об этом открыто говорили: кто, когда видел; раньше об этом много было разговоров. Разве я мог подумать, что государство и наука об этом не знают! Я был уверен, что о каптаре все знают, как знают о медведе, кабане, туре и о других зверях. Я думал что давно он уже есть в музеях и зоопарках".

Но вот пример обратного отношения к нашим опросам, и на этот раз не по религиозным мотивам. В Лагодехе мы были гостями в доме знаменитого охотника Габро Элиашвили. Заранее, от нескольких лиц порознь, мы знали, что Элиашвили рассказывал им (с одинаковыми подробностями) свои наблюдения диких людей в условиях ночных охотничьих засидок. Мало того, с его слов передавали, что он лично застрелил двух таких ткис-каци и закопал их, а сын его - одного. Но нам гостеприимный хозяин с удивленным лицом ответил, что он в жизни не слышал даже о ткис-каци - диких волосатых людях. Что связало его уста?

Не забыть и беседы там же на районном слете охотников. Оказалось, что следы барса и самого его видело еще меньше участников, чем следы ткис-каци и его во плоти. Эти охотники промышляли преимущественно в соседних азербайджанских и дагестанских лесах. С территории Восточной Грузии в дальнейшем получены сообщения об отдельных бродячих особях. Из Сванетии - более обширная информация.

В Абхазии этих гоминоидов называют очокочи (по-мингрельски) и абнауаю (по-абхазски). По многочисленным преданиям, абхазцам при заселении края пришлось изгонять и истреблять их. Но записаны и недавние рассказы об отстреле их охотниками, о поимках и приручении, о случайных встречах. Собираяъ эти сведения профессор А.А.Машковцев в 1962 году услышал и принялся исследовать историю Заны. Позже я продолжил эту работу - волнующее прикосновение к совсем живой старине.

Зана - это пойманная и прирученная женщина-абнауаю, которая жила, умерла и похоронена в селении Тхина Очамчирского района на памяти некоторого числа живых людей.

Похоронили ее в 80-90-х годах прошлого века, но среди жителей селения и окресностей более десятка были при этом, а иные, те, кому свыше восьмидесяти, тем более - за сто, знали Зану длительно и многое могли извлечь из своей памяти. Особенно подробно описал Зану Ламшацв Сабекиа (около 105 лет), а также его сестра, Дигва Сабекиа (свыше 80 лет), Нестор Сабекиа (около 120 лет), Куона Кукунаа (около 120 лет), Алыкса Цвижба (около 130 лет), Шамба (около 100 лет). Пожалуй, нет в окрестностях дома, где не сохранились бы семейные воспоминания о Зане. Вот выжимка из всех сведенных вместе записей.

Дата и место поимки Заны темны. Согласно одному варианту, ее поймали в горных лесах Заадан, согласно другому - близ морского побережья нынешнего Очамчирского района или еще южнее - нынешней Аджарии. В пользу Аджарии говорит кличка "Зана", - что схоже с грузинским "занги" - темнокожий, негр. Настигли ее не случайно, а ловцы, знавшие стародавний прием. Когда ее связывали, Зана яростно сопротивлялясь, ее колотили дубинками, забили рот войлоком, надели на ноги бревно-колодку. Возможно, ее перепродавали, прежде чем она оказалась в собственности владетельного князя Д.М.Ачба в Зааданских лесах. Потом пленница попала к его вассалу Х.Челокуа. Еще позже ее получил в подарок приезжавший в город дворянин Эдги Генаба, который отвез ее связанную в свою усадьбу в селении Тхина, что на реке Мокви в 78 км от Сухуми. Дата неизвестна. Но с этого рубежа сведения местных информаторов становятся конкретными.