Бордель: Когда зайдёт солнце (СИ)

— Я убивалась, но надо обрубать это самобичевание, которое лишь ухудшает состояние.

— Знаешь, что я чувствую сейчас? — обречённо прошептал, сжимая в ответ её руку, — Мне хочется выпить, надраться и сгореть в этом приятном угаре. — Её рот приоткрылся шокировано: ему нельзя срываться.

— Давай выпьем сок, и ты скажешь то, что хочешь. Знаю, это не алкоголь, но ещё я знаю, что ты не хочешь вырываться из завязки. — Она взяла бутылку сока и начала доливать в стаканы напиток.

— Мне хочется выпить лишь за одну вещь. Мы с тобой знаем, кого потеряли и кого должны отпустить… — Гарри берёт свой стакан и поднимает, побуждая девушку повторить действие, — Не так давно ты мне сказала, что я совсем не интересуюсь твоей жизнью и упустил тот момент, когда твоя мама умерла. Мне очень жаль, что ты прошла через эту потерю одна, потому что, будь моя воля, я бы не отпускал тебя из своего обзора. Но речь не об этом, — сразу откинул идею примирения прямо сейчас и продолжил, — Мне посчастливилось с ней познакомиться, и я скажу, что она поразила меня своим бесстрашием, своей силой и любовью к тебе. — Тереза часто заморгала, предчувствуя подступающие слёзы, — Возможно я не знал её близко, не могу говорить о характере или каких-либо поступках, но сейчас я вижу наглядно её работу. Тебя. Она воспитала очень умную, отзывчивую и добрую девушку, с которой мне тоже посчастливилось познакомиться… — мужчина протянул навстречу её стакану свой.

Они чокнулись и опрокинули импровизированные шоты: она — со слезами на глазах, а он — освобождённый от тяжёлого груза на плечах.

— Я так по ней скучаю, Боже… — прошептала в ответ и опустила взгляд.

— Понимаю, — качнул головой.

— Мне хочется ненавидеть её за смерть. У всех есть мамы, папы… А у меня? — на слове «папы» девушка как-то болезненно осеклась, будто вспомнила какой-то кошмар, — Из жизни так рано всегда уходят лучшие люди.

— Полностью согласен с тобой, — Гарри внимательно смотрел на неё, на шевелящиеся губы и хотел просто принести ей покой и умиротворение.

— Знаешь, — руки опустились в карманы кофты, — ты вроде вернул мне это кольцо, но я… Не знаю, кажется, спустя долгое уже время оно перестало быть моим. Когда-то мама дала мне его в целях, чтобы я не сдавалась, чтобы была сильной, но сейчас оно тебе нужнее. Впереди ещё долгий путь восстановления… — она вложила в его ладонь холодный металл и сжала в кулак. Как-то долго они смотрели в глаза друг другу, искренне так, в тишине, в гармонии, которую девушка поспешила прервать, — Только ты учти, я хочу потом получить его обратно. — Тереза улыбнулась счастливо.

Когда они вернулись в палату, то уже застали Энн и Ханну. Девочка ползала вдоль и поперёк только что заправленной медсестрами кровати. Но, обратив свои глаза на отца, малышка сразу же поторопилась спрыгнуть и побежать к нему навстречу. Сколько вопросов посыпалось от Ханны: она то и дело интересовалась странным транспортом, причиной его приобретения, а затем изъявила желание иметь такой же. Вот что значит папина дочурка. Тереза же не позволила ей отобрать у Гарри единственный способ передвигаться, подняла ту на руки и умело отвлекла. Снова на душе растекается сладкий мёд, когда он видит их вдвоём, к обозреванию сей картины присоединилась и Энн, которая мягко намекала ему и взглядами, и словами: верни её обратно.

Если бы он мог… Уже сейчас бы разломал этот гипс и затискал Терезу, наплевав на любую боль. Вместо этого он качнул головой матери, которая засобиралась уходить по своим делам, и продолжил обозревать. Пока она держит на руках Ханну, ему так легко представить её в роли матери будущих совместных детей, ух, аж кровь в жилах застывает. Всё в ней кричит о природном чувстве или инстинкте материнства: от того, как он держит на руках Ханну, до того, как воспитывает.

— Мам… — уже хнычет малышка, растягивая ручками гульку на голове Терезы. Волосы начинают понемногу спадать, — Когда домой?

— Скоро, — свободной рукой она скидывает вещи Гарри в сумку, чувствуя, как изумруды прожигают в её затылке дыру, — Гарри, возьми её, пожалуйста…

Такая серьёзная, собранная отдаёт дочь отцу и уже быстрее начинает передвигаться по палате. Вскоре заходит знакомый Доктор Нельсон. В руках готовенькие документы на выписку и рекомендации по быстрому выздоровлению. Он говорит что-то о пожеланиях, о наказаниях, но Гарри слушает в пол уха. Звучит странно, что его здоровье интересует меньше, чем Терезу. Весь мир, кажется, теперь вертится вокруг неё. Желание поговорить, пойти ещё раз на примирение зажигается с новой силой.

Пока Ханну усадили за планшет, дабы отвлечь, темноволосая принялась за помощь. Надо было переодеть Гарри в свежую одежду, чтобы наконец поехать домой. Конечно, она не собиралась оставаться с ним насовсем, несмотря на явное желание в душе. В планах была лишь поездка до его квартиры, проследить, чтобы ему было удобно передвигаться, чтобы Скотт был рядом и Ханна под присмотром. Всё. На этом глава их закончится. Вот как она собиралась поступить с ним.