Бордель: Призови мою боль (СИ)

— Привет, Адам! — женщина же наоборот заострила внимание на покупателе, — Ты всегда в одно и то же время.

— С работы отпускают так, — тепло отозвался мужчина, я уже начала рассчитываться, как мы с незнакомцем поравнялись плечами, — Офелия? — это страшное имя для меня, жутко напоминающее о прошлом, выбило воздух из лёгких. Мир перевернулся с ног на голову, а затем обратно, абсолютно обескуражив этим.

Медленно повернула голову к говорящему парню. Меня встретили глаза цвета карамели. Правда. Его лицо казалось мне очень знакомым. И я истерично в памяти начала выуживать все свои выходы в свет до и после знакомства с Гарри. Очевидно, раз он назвал моё выдуманное имя, значит, встреча произошла в то время, когда я крутилась вокруг Гарольда. А! Вспомнила! Та злополучная ночь, перевернувшая мою жизнь другой стороной, более темной. Адам — парень, который помог мне дотащить до машины полуживое тело обдолбанного Стайлса. Не могу поверить! Даже Лос-Анджелес оказался тесен для двух малознакомых людей.

Продавец ненадолго отвлеклась, обслуживая других клиентов, пока я, не веря, что эта встреча каким-то магическим способ успешно состоялась, складывала в общий пакет всё купленное. А он продолжал наблюдать.

— Я не обознался, — как бы предупредил меня на случай, если соберусь пойти на попятные. Хотя этого даже в мыслях не было.

— Не обознался, — произнесла и поджала губы, — Удивлена, что запомнил.

— Сложно было забыть такую девушку, — с уст слетел какой-то вроде вычурный комплимент, но сама подача, тон показывали, что сказано-то искренне, — Как муж? Дети? Кошки и собаки? — усмехнулся, вспоминая скомканное прощание.

— Не было никаких детей, кошек и собак. — Меня так нагло уличили во лжи, поэтому, осмелев, я подняла свои глаза и посмотрела в его заинтересованные. Волосы такие чёрные-чёрные, кажется, на ощупь — мягкие. Я бы прикоснулась к ним.

— А муж? — Адам правильно схватился за поданную нить.

— Нет, и мужа тоже нет. — Сразу решила объяснить всё, — Это был парень. Бывший уже.

— То есть ты солгала мне? — наигранно закатил глаза, как бы пристыжая.

— Даже имя выдуманное, но хоть тебе понравилось… — ухмыльнулась хитро.

— И как же вас зовут, обманщица? — ох, как он хорош собой. Тогда я даже этого не заметила, и причина ясна.

— Тереза, — качнула в ответ головой, наконец представляясь.

— Очень приятно с тобой познакомиться. И раз уж судьба нас снова свела, не хочешь зайти, выпить кофе? — он так нагло проявлял себя, как и все мужики. Уверенный, однако. Но почему мне нравится?

— Мне надо ехать, но в любое другое время я бы выпила.

— Снова врёшь, чтобы я отстал?

— Нет, говорю от чистого сердца. Давай встретимся завтра, и я докажу, что не вру.

— Тогда мне нужен твой номер, если ты не против, Тереза. — Адам уже оттопырил немного пиджак и достал телефон.

— Только я сама себя запишу, — протянула руку вперёд, ожидая телефон.

— Ты любишь игры, — хмыкнул, но повиновался моей затеи.

Победно улыбнувшись, быстро вбила свой номер и подписала: «Обманщица».

— Может тебя подвезти? — произнёс над головой, когда я уже закончила с подписью.

— Спасибо, но я на машине. — Заблокировав телефон, вернула его владельцу. Пусть погадает, как я себя записала.

— Тогда могу проводить до двери? — Адам быстро убрал смартфон во внутренний карман пиджака и уже протянул руку к моему пакету. Джентльмен. И я не стала отказываться от предложенной немой помощи.

— У нас есть целых двадцать метров, чтобы поболтать, а завтра мы узнаем, вру я или нет.

— Даже если у нас будет двадцать миль, не думаю, что этого времени хватит, — спокойно произнёс, и я, не выдержав, посмотрела на его умиротворённое, довольное лицо.

— А сколько хватит? — задумчиво спросила.

— То, что происходит, не измеряется в часах, в милях, в килограммах или в паскалях. Тут немного другой предмет. — очередной фразой он загнал меня в тупик, и я подумала. Эгоистично так. Своенравно. По-женски.

Освободившееся место ухажёра, которое было вакантно целых пятнадцать минут спустя не начавшегося свидания, теперь занято.

Чужими стали

«Я мертвый человек. Я просыпаюсь утром, и мне нестерпимо хочется одного — спать. Я одеваюсь в черное: ношу траур по себе. Траур по человеку, которым не стал.»

— Фредерик Бегбедер.

Белый потолок привычно встречает своими строгостью и холодом. Со стороны открытой двери, ведущей в большой парк, дует тёплый калифорнийский ветер. Кажется, можно уловить запах солёной воды. Да, всё возможно, но именно обитатель этой просторной спальни не хочет ничего улавливать. Глаза цвета мха обращены вверх, к идеальному потолку. Он перемещает иногда взгляд с одного светильника на другой, не вкладывая в это действие ничего такого. С минуты на минуту прозвенит будильник. Наступит очередной день его вроде как жизни. Восемь утра.