Бордель: Призови мою боль (СИ)

— Я жду своего возвращения точно так же. Найдите выгодную дату, начните какую-нибудь промо-компанию, но я надеюсь вернуться на ринг в следующем году. — Не отрывая взгляда от своей малышки, он внезапно для всех в гостиной встал, — Извините меня, я отлучусь на несколько минут.

Темноволосая юркнула в коридор и залилась краской.

— Прости, я не хотела тебя отвлекать. — Тереза сразу начала извиняться.

Он чуть ли не закатил глаза от происходящего: надо же из пустяка развить целую трагедию. Вместо этого он скользнул к её губам, вжимая девушку в стену, чтобы больше не было вопросов. На подобных встречах со скуки можно помереть, а она — его отвлечение.

— Мы закончили? — прохрипел в её губы, — А теперь говори, что случилось?

— Пойдём, — Тереза взяла его за руку и повела в сторону спальни, — Я нашла кое-что в коробках, и мне кажется, надо что-то разумное с этим сделать.

Как только он встал перед разложенными наградами, поясами и кубками, дело повернулось другой стороной. Что она собирается с этим делать?

— Положи их обратно, да и всё. — Пожал плечами.

— Ну уж нет! Гарри, это твои награды, которые должны гордо висеть на стене. Я за то, чтобы их вытащить и красиво поставить в доме.

— Зачем тебе это? — непонимающе посмотрел на девушку, которая села рядом с коробками и начала всё решительно собирать.

— Как зачем? — нотка негодования скользнула в голосе, — Любой гость должен знать, кто хозяин этого дома. Это твои заслуги.

— Люди обычно знают заранее, к кому идут в гости.

— Я всё равно этим займусь, — махнула на него рукой, не найдя решения, — Вы ещё не закончили?

Тереза встала и подошла к Гарри.

— Думаю, мы уже обсудили все важные детали предстоящей поездки. Ты-то готова? — он аккуратно окольцевал её талию руками и прижал к себе.

— Немного волнуюсь.

— Токио — это твоя мечта. Тем более мы поедем туда с Ханной, полноценно, всей семьёй. Я думал, ты будешь куда более радостной.

— Я рада, просто мысль, что в Токио пройдут наши последние дни перед разлукой, отрезвляют. Я не хочу надолго расставаться.

Он нежно коснулся её подбородка, поднялся большим пальцем к губам и заворожённо начал обводить их контур по кругу. Необычно то, как она откровенно говорит слова «люблю» и «скучаю».

— Только первая разлука будет три недели, а после, когда мы приземлимся в Европе, я буду навещать тебя каждую неделю. Если бы не сложности, связанные с Ханной и твоей работой, ты бы посмотрела со мной и Италию, и Испанию…

— Да-да-да. И Англию, и Швецию, и Германию, и ещё десятки стран и уголков мира. Ты уже говорил, но факт неизменен. Я буду в Лос-Анджелесе и буду скучать по тебе.

— Времени у нас осталось мало, но на кое-что нам ещё хватит. — Он не понимал, почему решил всё рассказать именно сейчас. Небольшой нюанс, который точно приведёт её в бешенство.

— Опять ты за свои пошлые шутки.

— Во-первых, это серьёзный разговор. А во-вторых, ты любишь мои пошлые шутки. — Гарри опустился к её полуоткрытым губам и нежно поцеловал.

— Тогда слушаю.

— Завтра мы поедем, заберём твоих брата и бабушку, а затем купим им квартиру ближе к центру.

Небольшой такой получился нюанс, который мужчина решил парочкой звонков, в попытках найти хорошее, охраняемое и достойное жильё. Правила игры меняются ежедневно.

— Что?! — Гарднер попыталась выбраться из его рук, но он резко развернул их к стене и прижал брыкающуюся недовольную девчонку, — Стайлс! Ты охренел? Я же просила тебя не вмешиваться!

— Просила, — второй рукой он заключил её голову в стальную хватку и обратил глаза к себе, — Но разве ты не понимаешь, что им необходимо нормальное место, где их не достанут ни всезнающие журналисты, ни какие-нибудь грабители, ни твой отец.

Она замолчала, но продолжила смотреть в его глаза. Пришлось действительно раскинуть трезво мозгами и взглянуть на ситуацию объективно.

— Ты бы мог предупредить.

— Я предупредил. — Хитро улыбнулся.

— Только что. Ты опять звонил моей бабушке? Без моего ведома?

— Она и моя бабушка тоже, — Гарри ехидничал, предвидя, что выиграет и в этом споре, — Не жадничай.

— Она не твоя бабушка, — по-детски она чуть ли не надула губы. Разозлить всё-таки он её сумел.

— Брось, я не делаю плохих вещей. Пока меня не будет в городе, вы совместно займётесь переездом, ей определённо нужна твоя помощь в этом вопросе. Сейчас же мы купим квартиру.

— Снова твои деньги, — прокряхтела, когда он сжал в объятьях сильнее, и начала отворачиваться, пока он безуспешно искал её губы.

— Это и твои деньги тоже, Тереза… — посмеивался над её злостью уже открыто, — Однажды ты перестанешь этому противиться.

— Когда заработаю свой миллион.

— У тебя уже есть миллион, и не один.

— А ещё у меня есть большой кудрявый ребёнок! И он меня бесит.

Наконец в её кривляньях он поймал губы и закончил весь спор сладким поцелуем. Сначала она хотела укусить его или посильнее оттолкнуть, но быстро сдалась. Слишком уж приятен его язык.

— Разве тебя не ждут люди в гостиной? — разорвала момент такой пикантный для него.

— О чём ты? Какие люди? — притворившись глупым, он вновь прижался поцелуем к её губам. И как теперь с ней расстаться?