Борден 2 (ЛП)

— Нет, пожалуйста, нет, — скулила я. — Нет, я не готова. Не готова.

В моих мыслях уже всплывали лица бабушки, моей матери, Бордена… Я покачала головой, отгоняя их, не желая признавать правду. Но они все равно возвращались ко мне.

Бабушкин голос. Случайные воспоминания замелькали в моем сознании.

8 лет: Я нашла эти роликовые коньки и купила их на последние деньги. Примерь. Они розовые!

10 лет: Ты моя принцесса, Эмма, независимо от того, сколько тебе лет. Ты всегда будешь моей принцессой, Эмма.

13 лет: Не кори себя. Ты не виновата в смерти матери. Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя и никогда не покину.

14 лет: Если ты собираешься часто покидать дом, то возьми этот нож и положи куда-нибудь, где его никто не найдет. Всегда будь вооружена. Это темный мир, а ты слишком красива для него.

16 лет: Давай поговорим о противозачаточных средствах.

18 лет: Он дурак, если изменил тебе. Только дурак позволил бы тебе уйти.

20 лет: Я не просила тебя приехать с какой-то конкретной целью. Но раз ты здесь, я устрою для тебя свидание. Он очень красивый мужчина.

22 года: Я так гожусь тобой, Эмма. Просто потому, что ты — это ты. Других причин мне не надо.

Я снова покачала головой, отгоняя эти образы. Нет! И как только я сказала «нет», мое тело перестало двигаться. Я была предельно истощена: как эмоционально, так и физически. Закрыв глаза, я смаковала остатки воздуха, циркулирующего вокруг меня. Сколько времени требуется, чтобы умереть в гробу? Это было по-настоящему жестоко. Смотреть в лицо такой смерти, не имея возможности предотвратить ее. Мне предстояло взглянуть в лицо всей своей жизни, всем своим неудачам и всему тому, что я оставляю — на это у меня ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы вдохнуть каждый грамм воздуха вокруг меня.

Я так сильно плакала. Глаза болели, слезы катились по щекам. Нос заложило, и в какой-то момент новая порция желчи поднялась к горлу. Меня вырвало, я закашлялась и снова заплакала.

И на этом я целиком и полностью выдохлась.

Тяжелая земля создавала давление, отчего деревянная крышка прогибалась и скрипела. Это делало происходящее еще более реальным. Было такое ощущение, что стенки словно сжимались вокруг меня. Я вдохнула побольше воздуха, охваченная таким тяжелым отчаянием, что стало больно.

Возможно, я смогу просто уснуть. Возможно, не почувствую, как моя душа ускользнет. Я закрыла глаза и представила, как Маркус обнимает меня, гладит рукой по волосам и целует своими восхитительными губами. Каким-то образом это облегчило боль в груди. Я уцепилась за это.

Это все из-за тебя, Маркус.

Но меня все равно это не волнует. Я твоя куколка.

Я всегда буду твоей куколкой.

Глава 17

Эмма

Шшшшххх.

Шшшшххх. Шшшшххх.

Мои глаза с трудом разлепились от этого звука. Он проникал под крышку гроба.

У тебя галлюцинации. Вероятно, тебе не хватает воздуха. У тебя начинается удушье.

Я покачала головой в попытке ее прояснить. Действительно ли у меня были галлюцинации? Мое сердцебиение ускорилось, когда звуки продолжились.

— Помогите, — слабо проговорила я, моему голосу не хватало силы. — Пожалуйста, помогите.

Горло саднило, говорить было больно. Боль в спине от лежания на связанных запястьях стала невыносимой, и я не могла шевельнуться, не вздрогнув от мучительных ощущений. Я была наполовину убеждена, что сплю, и звук, проникающий под крышку гроба, мне просто снился.

Но он был слишком явным. Мой слух — это все, что у меня было в кромешной темноте, и я не могла ошибаться.

— Пожалуйста, — рыдая, умоляла я. — Пожалуйста, помогите мне.

Трррщщщ!

Трррщщщ!

Ящик дернулся, и у меня заколотилось сердце. Это была единственная часть моего тела, все еще сохранившая силу. Все остальное представляло собой груду костей и мяса. Я продолжала смотреть в черноту, моргая, пытаясь прогнать головокружение. Я так устала. Так чертовски устала.

Ты медленно задыхаешься.

Внезапно я услышала громкое ворчание, сопровождающееся низким сердитым рыком. Звук был абсолютно чудовищным.