Борден (ЛП)

Маркус высадил меня в шесть утра, зная, что мой отец выходит к завтраку в семь. К этому моменту мы были вместе уже около года, который ощущался как один день — ослепительный и захватывающий. В созданном нами мире мы жили и дышали друг для друга, каждый мой день завершался в его объятиях. Он уравновешивал меня, заставлял чувствовать себя так, будто я могу изменить его жизнь. Я часто об этом вспоминаю.

По-моему, я была готова бросить учебу и предать ожидания отца. Свое будущее я видела себя рядом с Маркусом, мы бы оба работали. Это могло быть возможным, не так ли? Бедность меня не пугала. Меня не волновало ничего, кроме ощущения его полных губ на моих губах.

— Позвони мне, — сказала я, целуя его. — Не заставляй меня снова ждать, Маркус. Ты всегда так делаешь.

— Я позвоню тебе вечером, — пообещал он, нежно перебирая пальцами мои волосы. — Я не заставлю тебя ждать, красавица.

Я подарила ему еще один плавящий сердце поцелуй, прежде чем войти в дом.

Выглядела я дерьмово — зеркало в лифте подтвердило мои подозрения. Моя юбка измялась, волосы в беспорядке, от макияжа ничего не осталась — тушь, размазанная вокруг глаз, делала меня похожей на енота. Да уж, у того, кто меня сейчас увидит, не возникнет никаких сомнений, чем я занималась всю ночь.

Воспоминания заставили мои щеки вспыхнуть. Господи, своим языком он творил такое… Мое тело заныло, стоило только подумать об этом, но у меня было мало времени. Мне нужно было быстро принять душ, привести себя в порядок, расчесаться и мысленно подготовиться к часовому допросу моего отца на тему «почему я не идеальная».

Я открыла дверь и поспешно вошла. Закрыв дверь и повернувшись, я резко остановилась и подпрыгнула от удивления. Мой отец был здесь. Он стоял в центре моей комнаты спиной к окну, в которое, скорее всего, видел, как я выходила из машины. Отец был одет в костюм для гольфа. Конечно, в этот день он и его высокомерные приятели обычно играли в гольф, но не сегодня. Улыбка сошла с его обычно безупречно выглядящего лица, стоило ему взглянуть на меня. Он был очень зол. Чертовски зол. Я вздрогнула, когда он сделал шаг в мою сторону.

— Так вот чем ты занимаешься! — закричал он, останавливаясь напротив и осматривая меня с головы до ног. — Думаешь, твоя мать будет гордиться, узнав, что ты в бандитском квартале кувыркаешься в постели с преступником, торгующем наркотой?

О, Боже мой, я чувствовала, что моя жизнь кончена.

Я не знала, как реагировать. Чувства были подобны хаосу. Как он догадался? Никто не знал про Маркуса, даже мои самые близкие друзья.

— Ты следил за мной, — в ужасе прошептала я.

— Конечно, я следил за тобой, — сердито ответил он. — Ты мой единственный ребенок, моя маленькая девочка. Неужели ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки, в то время как ты забросила учебу и стала избегать нас? Твоя мать расстроится, Кейт. Ты поставила меня в ужасное положение. Ты делаешь это специально?

— Нет.

— Ты пытаешься бунтовать? — спросил он с болью в глазах. — Мы на тебя слишком давим? Я плохой отец?

— Нет, папа, нет.

— Тогда почему?

— Это не имеет отношения к вам.

— Все, что касается тебя, имеет отношение к нам.

Мои глаза наполнились слезами.

— Я не специально. Мне понятен твой гнев, папа…

— Нет, — он резко покачал головой. — Это не злость, а разочарование. Я действительно думал, что ты не такая, как все, но никогда не ожидал от тебя ничего подобного. Бросить все ради этого мальчишки, преступника, который сейчас никто и навсегда останется никем.

— Он хороший, отец. Я не была бы с ним, если бы он не был хорошим человеком…

— Я его проверил, Кейт. Он не является хорошим человеком. Парень не вылезает из неприятностей с пятнадцати лет. Посмотри, где он живет, чем занимается. Подумай, прежде чем назвать его хорошим человеком.

Это было несправедливо. Каждый, кто видел его образ жизни, считал его ужасным человеком. Но никто по-настоящему не знал Маркуса, в нем было нечто большее. Это было несправедливо.

Я не ответила. Не смогла подобрать слов. Меня с поличным поймали на месте преступления, и не было смысла скрываться или пытаться что-то приукрасить. Я чувствовала, что упала в глазах своего чертового отца. Я была смущена и подавлена, но, что более важно, я разочаровалась в себе. Все произошло из-за моей неосторожности, моей патологической привязанности к Маркусу.

— Итак, — продолжил он, — вот как мы поступим…

Раздавшийся стук в дверь прервал его и заставил меня замереть. Это мог быть только один человек. Дерьмо.

Глаза отца округлились.

— Ты дала ему ключ?! — в ужасе прошептал он.

Я колебалась, и его лицо помрачнело. Он промчался мимо меня, и я в отчаянии последовала за ним.

— Папа, стой! — крикнула я. — Не надо, пожалуйста, не делай ничего!

Отец оттолкнул меня, открыл дверь и замер при виде Маркуса, держащего в руке мой кошелек. Он был одет в привычные мешковатые джинсы и черную майку.

Лицо отца пошло красными пятнами, и я схватила его за руку, когда он сделал шаг к нему.

— Ты, сукин сын! — крикнул отец, тыча пальцем в Маркуса. — Оставь в покое мою дочь! Ты слышишь меня?