Борден (ЛП)

— Хм, в «Совы».

— Это клуб?

— Да.

Она поджала губы, переваривая информацию.

— Я много слышала об этом месте. Знаю, что там ошивается много сомнительных личностей. Он принадлежит Маркусу Бордену, не так ли?

Одно его имя напомнило мне о сегодняшних событиях.

О его губах, лице.

О том, как ошеломляюще он меня завел.

Я напряглась и откашлялась, пожав плечами.

— Принадлежит ему? Я не удивлена. Ему принадлежит все, правильно?

Она нахмурилась.

— Я тоже так думаю. Но мне хотелось бы, чтобы ты избегала мест, которыми он владеет или хотя бы посещает. Этот человек — опасный преступник.

Бля, я не скажу ей о том поцелуе никогда, никогда, никогда.

— Хорошо, — вяло ответила я.

— Убийца, — добавила она серьезно.

— Подозреваемый, — поправила я к ее ужасу. — Разве не ты говорила, что нельзя судить о книге по ее обложке?

Она скептически вздернула бровь.

— К Бордену это не относится. Он дьявол.

Я ничего не ответила.

Почему, черт возьми, я, так или иначе, защищаю этого мудака? Он приходил ко мне на работу, запугивал меня, вынуждая молчать, что я уже и так с удовольствием делала. Потом он целует меня после того, как я ударила его, возбудив, и резко уходит.

И почему я постоянно думаю об этом?

— Та несчастная интеллигентная девочка погибла, — размышляла она, качая головой. — Наши сердца разбились, когда ее нашли в реке. Во всем виноват Борден. Если бы он не вернулся, она по-прежнему спокойно работала бы учителем. Она была такая красивая, такая милая. Ужас. Настоящий дьявольский ужас. Это всегда заставляет меня думать о тебе.

Я вздохнула, добирая крошки своего пирога.

— Да, я знаю. Ты много раз разыскивала меня и возвращала домой.

— Ну, ты всегда сбегала.

— Знаю. Я была испорченным подростком, мне жаль.

Нет слов, чтобы описать то чувство вины, которое я испытывала по отношению к ней. Это были темные годы моей жизни. Я была на грани депрессии, когда моя мать покончила с собой в тюрьме. Я много раз сбегала из дома, ища… что-то на улице и не находя.

— Это было трудное время для всех нас, — сказала бабушка, потянувшись, чтобы погладить меня по руке. — Но мы прошли через это. Я просто счастлива, что с тобой ничего не случилось.

Я избегала ее милого лица. Ей не нужно было знать, в скольких опасных ситуациях я побывала. Тупая дура, я думала, что смогла бы побороть мир своей ненавистью.

Слава Богу, тяжелые воспоминания вскоре отхлынули. Она устала. Я уложила ее спать, а она уговаривала меня остаться в гостевой комнате.

— Слишком поздно. Автобусы уже не ходят, — переживала она.

— Автобусы ходят до одиннадцати, бабушка. У меня полно времени. Не волнуйся.

— Но это опасно.

— Нет.

Да, опасно, но я могла постоять за себя.

Я оставила ее засыпающей и стала упаковывать в сумку еду, которую она отложила для меня. Один только запах сделал меня снова голодной. Она приготовила все самое вкусное. Все, что ей осталось — это в точности исполнять роль бабушки. Это стыд, что ее дочь не пошла по ее стопам, но я не хотела думать о своей матери или о том, что готовка и выпечка — это все, что есть сейчас в жизни бабушки. Потом я быстро прибралась в доме. Вымыла посуду и привела в порядок каждую комнату, надеясь на то, что завтра она проведет приятный день без домашних дел.

Я боялась идти на это свидание вслепую, которое она организовала. У меня не было отношений больше года, а даже и те, что были, длились недолго и быстро забывались. Вначале одиночество вызывало у меня депрессию, но потом я научилась не зависеть от мужчин и чувствовать себя при этом комфортно. Не хватало мне еще тратить время на беспокойство о счастье какого-то парня, когда я не могла позволить себе недельный запас продуктов.

Пока убиралась, я заметила древний ноутбук, купленный несколько лет назад, и включила его. Я не могла ждать возвращения домой, чтобы засесть за свой, так что села за кухонный стол и решила взглянуть на доктора. На сайте клиники он выскочил сразу, и я увидела его лицо на странице профиля. Он действительно выглядел молодым, с густыми темными волосами и вытянутым лицом. Привлекательный мужчина. Признаюсь, я стала меньше опасаться встречи с ним.

Я собиралась закрыть ноутбук, но на полпути остановилась. Любопытство взяло верх. Несмотря на все попытки похоронить эти мысли, я решила их немножко подкормить.

Чувствуя вину, я вбила имя Маркуса Бордена. Не потребовалось даже писать Нью-Рэйвен в поисковике, чтобы обнаружить его в первых результатах поиска. Там было много его фотографий. Он выглядел так же, как при сегодняшней встрече: суровый, отталкивающий, бесчувственный. Даже задолго до того, как нажить свое состояние, он был похож на уличного головореза. Там были и фотографии, где ему немного за двадцать. На некоторых он без рубашки. Замысловатые татуировки покрывали его когда-то худощавый торс, сползая вниз по рукам. Он был почти не узнаваем, если бы не эти пронзительные глаза. Мерзавец неплохо скрывал их, хотя татуировки не выглядели отталкивающе.