Борден

Я прикусила губу, ненавидя даже саму возможность чувствовать себя настолько дерьмово. Как он посмел не прийти! Твою мать, он ведь истер мою вагину в кровь своим членом! Я заслуживаю извинений за это! И за его намеки на секс! И за тот рай на земле, когда он поедал меня! И за то, что брал меня так жестко и сильно, подарив ощущения, которых я никогда раньше не испытывала.

Я застонала от своей глупости. Одна из тех девок, Эмма, сейчас ты одна из тех девок.

Это была правда. Я стала одной из тех девок. Все выходные я думала о нашей близости, перебирая все мельчайшие подробности. Он не должен передо мной извиняться! Я сама его хотела. Он не предлагал мне секс. Знал, что разозлит меня, и это то, чего он хотел — в этом был его фетиш: разозлить меня так, чтобы я ударила его, и мне ненавистно то, насколько это заводило меня.

Никогда раньше я не чувствовала власти над мужчиной, пока он не уступил в тот момент, позволив причинить ему желаемую боль. Я пришла к выводу, что не жалею о нашей близости. Напряжение между нами было слишком плотным. Кажется, это было нужно нам двоим.

Чувство неприязни к нему переросло в простую ненависть, а потом в неожиданное желание: ничего больше я так не хотела, как сорвать с него одежду и почувствовать себя растерзанной им… Это был самый грандиозный приступ, когда-либо перенесенный мной.

Я устраивалась на сиденье стула, пытаясь найти удобное положение, потому что сидеть было все еще немного больно. Но это не волновало меня. Я наконец-то трахнулась, и на мне никогда не оставляли синяков в качестве напоминания в последующие дни.

Ты будешь помнить, что я был здесь. Тебе будет больно, и эта боль будет напоминать, как глубоко внутри тебя был похоронен мой член.

Отличная работа, мудак.

Я взглянула на соседний пустой стул. Он давно должен быть здесь.

Какого хрена, Борден?

***

Он появился в полдень.

Вошел в костюме, что означало: занимался делами весь день. Без привычного сэндвича с ветчиной и сыром для меня. Без леденца во рту. Он даже не взглянул в мою сторону.

Сложилось впечатление, будто темное облако внезапно нависло над комнатой.

Я села прямее, моя рука дрожала над мышкой, пока он совершенно молча усаживался в свое кресло. Он открыл несколько файлов, перебрал какие-то бумаги, и я ощущала себя практически невидимой, что было нормально. Потому что сама уставилась на него, как чертов щеночек, выпрашивающий внимания.

Мне необходимо было выяснить, что происходит между нами. Мне нужно было сказать ему, что я не жалела об этом и что выгонять его было ошибкой.

— Борден, — нервно прошептала я.

Он не повернулся.

— Чего ты хочешь? — раздраженно прорычал он.

Я тяжело сглотнула, удивленная его тоном. Он никогда раньше так со мной не разговаривал.

— Хм…

Я не знала, что сказать, как подобрать слова. Особенно, когда он был зол, потому что обычно в таком настроении все было безнадежно.

В конце концов, он посмотрел на меня с ледяным выражением лица.

— Хм, что, Эмма?

Я облизала губы, и он прищурился, глядя на мой рот.

— Я хотела поговорить с тобой, — сумела выдавить я.

— О чем ты хотела поговорить?

— О пятнице.

— Это касается рабочих вопросов?

— Ну, нет.

— Тогда держи это при себе.

Я нахмурилась на него, мое сердце перевернулось.

— Теперь вдруг мы вспомнили о профессионализме?

— Это ведь то, чего ты хотела, не так ли? — выстрелил он в ответ. — Так вы это получили, мисс Уорн. Вернитесь к своей работе и заговаривайте со мной исключительно по делу.

Я сморгнула неожиданно навернувшиеся слезы, и, чтобы он не успел их заметить, быстро отвернулась и уставилась в монитор компьютера. Я была смущена, мне было больно. Такой реакции я от него не ожидала.

Он наконец-то получил от меня то, чего хотел, не так ли?

Я сглотнула комок, злясь на свою излишнюю эмоциональность. Определенно, у меня скоро месячные. Это не из-за него, нет. Совсем нет. Я не плачу из-за мужчин. Никогда, никогда я не позволяла им причинять мне боль. Борден такой же, как и все.

Лгунья.

Было так трудно — пытаться выглядеть нормально и выполнять работу, когда мои мысли были где угодно, но только не здесь. Я чувствовала его движения, его чертово тепло, его присутствие каждую секунду, пока сидела рядом. Неосознанно мои глаза пробежались по его рукам, и я увидела красную отметину, оставленную мной на указательном пальце. Глубокий след укуса вызвал у меня учащенное сердцебиение и сладостное томление внутри. Доказательство того, насколько далеко мы зашли. А теперь у меня было ощущение, будто между нами миллион миль.

— Рассматриваете свою работу, мисс Уорн? — не глядя, огрызнулся он.

Покраснев, я отвернулась и прекратила его разглядывать. Часть меня злилась, другая часть была смущена. Я следила за стрелкой часов, моля ее ускориться, чтобы вернуться домой и разрыдаться.