Борджиа

– Я ничего не видела, – ответила женщина и перекрестилась.

Рагастен заметил, что она вздрогнула. Еще большее впечатление на него произвело крестное знамение. Он хорошо знал, что так поступают, когда говорят неправду. Подобным образом просят у Бога прощения за ложь.

Стало быть, Рагастен был убежден, что старуха что-то видела. Он повторил вопрос построже:

– Итак, вы не видели проезжающих по этой дороге ночью или сегодня утром? И никто не входил к вам во двор?

– Точно никого, синьор! – сказала старуха.

И снова перекрестилась, но еще усерднее прежнего.

– Бабушка! – вдруг закричал мальчишка. – А как же красивая синьора? Ты забыла?

– Молчи. Андреа!.. Мальчишка не знает что говорит, синьор!

Рагастен повернулся к старой хуторянке:

– Извините меня, синьора! Несмотря на великое уважение, которое мне внушает ваш возраст, я вынужден буду прибегнуть к насилию, если вы мне не скажете правду. Но прежде хочу вам сказать, что совершено ужасное преступление. Вы живете на территории графства Альма и зависите от судебных властей Монтефорте. Если вы не скажете мне правду, то вполне возможно, что сегодня вечером и вы, и все обитатели хутора будете арестованы.

– Господи Иисусе, смилуйся над нами!.. Что делать?.. Она же угрожала нам смертью…

– А я клянусь, что с вами не случится ничего плохого, если вы мне скажете правду. Подумайте вот о чем. Если граф Альма достаточно могущественен, чтобы защищать вас, то гнев его может вам дорого обойтись…

– Ладно, синьор… Приезжала одна дама… несколько дней назад.

– Кто такая?

– Не знаю… Чистую правду говорю, не знаю… Она попросила спрятать здесь повозку и четырех солдат… Она хорошо нам заплатила…

– Продолжайте! – резко приказал Рагастен, увидев, что хуторянка заколебалась.

– Она попросила дать ей на одну ночь нашу большую комнату… Вот эту… Она заставила нас присягнуть, что мы не будем пытаться узнать, что там произойдет… И за это она тоже дала нам денег…

– А потом? Что было потом? Она приезжала к вам позавчерашней ночью?

– Да! – призналась испуганная хуторянка.

– Одна?

– Нет… с другой дамой.

– Ну? – побледнел Рагастен. – И что же произошло?..

– Мы слышали только шум ссоры, потом вбежали солдаты, они схватили молодую даму… Они затолкали ее в повозку… Потом все уехали.

– В каком направлении?

– Туда, к подножию горы.

Рагастен больше ничего не слушал. Он выбежал из дома и вскочил в седло.

– Лукреция! – прорычал он, пустившись галопом в указанном направлении. – Это она похитила Примаверу!.. Два раза я ей прощал, но теперь – горе ей!..

LIX. Джакомо

Сначала Рагастену не представляло труда скакать по следу Лукреции. К подножию гор вела только одна наезженная дорога, и повозка катилась по ней. Время от времени попадались то придорожная гостиница, то одинокий хутор. Рагастен заходил туда, получал необходимую информацию и скакал дальше.

Но когда он выехал на равнину, путеводная нить исчезла. Там перекрещивалось много дорог. Какую из них выбрать?

Удрученный, Рагастен остановился у тополиной рощицы и присел в тени деревьев. А так как ему надо было перед кем-то выговориться, а также надеясь получить добрый совет, он посвятил в тайну исчезновения Примаверы Спадакаппу. Тот слушал рассказ шевалье с огромным интересом и выражал свое отношение к услышанному громкими восклицаниями.

– Но эта женщина совсем взбесилась! – выразил он свое мнение, после того как шевалье закончил рассказ. – Это же дьявол во плоти!..

– Точно!.. А ты не заметил никакого следа?

– Никакого, синьор шевалье!.. Но если мы и узнаем какие-нибудь новости, то только в Риме.

– В Риме! – глухо повторил Рагастен.

– Да, я знаю, что это опасно. Только не для меня… и потом мне, в сущности, составляет удовольствие подвергаться опасности ради вас… Но вы, синьор, вы же были осуждены… Есть в Риме некий маркиз Рокасанта, с которым я частенько ссорился. Могу вас заверить, что он первоклассный полицейский.

– Значит, едем в Рим! – крикнул Рагастен. – Твой совет очень хорош.

– Одну минуту, синьор! Вашу голову оценили… Позвольте, я отвезу вас в один дом в окрестностях. Там вы будете в полной безопасности, словно в гостинице «Де ла Фурш». А я тем временем загляну в город и постараюсь узнать всё, что надо…

Рагастен ничего не ответил и только кивнул головой. Они, не задерживаясь, поскакали в направлении Вечного города. Спадакаппа был огорчен состоянием своего хозяина, а тот и вовсе был безутешен.

Благодаря основательности своего снаряжения они подъехали к Риму на четвертый день, под вечер. По мере приближения к городу дороги становились всё оживленнее. И это не ушло от внимания Рагастена. По пригородной равнине, обычно пустынной и мрачной, сновали туда-сюда люди воинственного вида. И вот он, с сильно бьющимся сердцем, въехал наконец в Рим.

Содрогнувшись, проехал он мимо Веселого дворца, пустынного и мрачного. И вдруг его поразило странное зрелище: стекла в окнах дворца были выбиты, статуи, обрамлявшие вестибюль, сброшены с пьедестала… Казалось, дворец был разграблен. Впрочем, и весь город выглядел как-то странно.