Борджиа: Дорога к Риму (СИ)

Иносказательно выражается Пьеро де Медичи, а суть один бес понятна. Изгнания Савонаролы ему мало, он хочет большего. Союза между Римом и Флоренцией. Понимает ли это «отец»? Судя по лицу – да. И не собирается с ходу отвергать поступившее от дома Медичи предложение, хотя и соглашаться моментально тоже не в его правилах. Сначала станет оценивать, тут к гадалке не ходи. Но что ответит здесь и сейчас?

– Я, как Викарий Христа, никогда не оттолкну верного сына церкви, пришедшего искать помощи.

– А как Борджиа?

– Понтифик даёт вам, Пьеро де Медичи, отпущение грехов, благословение и обещание помолиться за вас, - возвёл глаза к потолку Родриго Борджиа, чем меня точно не обманул. Голос у него был… специфический. - Чезаре, верный сын… Господа нашего поможет вам, поддержав дополнительным словом и молитвой на трудном и тернистом пути.

Сказав это, Александр VI перекрестил правителя Флоренции, пробормотав краткую молитву, после чего и был таков. Вот ведь зараза, многохитрая! Сам улизнул, но оставил меня, довольно толсто намекнув Медичи, что если хочешь помощи Борджиа, то вот он, явный представитель семейства, с которым ты уже имел дело. Ясно, чётко… элегантно.

– Понтифик… умеет завершить разговор, - покачал головой Пьеро де Медичи. – Надеюсь, мы сможем его продолжить.

Не вопрос, тут скорее утверждение и продавливание желаемого. Хорошо, что в данном случае желания Медичи полностью совпадают с моими. Иначе не было бы его на этом званом вечере.

– Обязательно продолжим, - подтверждаю я. - Медичи и Борджиа есть о чём поговорить и о чём договориться. У нас ведь довольно схожее положение в нынешнее время.

– Прозвучало таинственно.

– Вовсе нет. Вы правитель Флоренции, который по сути унаследовал власть над республикой от отца, но де-факто вас могут сместить как знать, так и взбунтовавшийся плебс. И вы это хорошо понимаете, оттуда и вполне разумное беспокойство, - видя отсвет гнева на лице Медичи, вскидываю руку в успокаивающем жесте, говоря. – Ни в коем случае не сочтите это за неуважение и тем более оскорбление. Скорее уж это признание заслуг вашей семьи, которая уже не первое поколение держит власть над влиятельным государством в своих руках, не имея прочной основы как у Сфорца в Милане или Трастамара в Неаполе.

– Основы? Ах да, трон!

– Так и есть. Вы ведь даже без выборов обошлись, какие в той же Венеции постоянно проводятся, меняя одного дожа на другого, порой словно перчатки, с такой же частотой.

Гнева уже нет, есть лишь насмешливо-пренебрежительная гримаса, явно адресованная в адрес венецианцев. Понимаю, но… этот конкретный Медичи всё же слишком высокого мнения о себе. Он хоть и неглуп, но не ровня своему прадеду Козимо и тем паче отцу, Лоренцо Великолепному. Как монарх, он был бы на своём месте и мог быть более чем успешен. Но вот чтобы крепко восседать на месте правителя, взявшего власть как бы по наследству, и вместе с тем, не имея формальных прав на неё… тут надо быть помесью льва и змеи, обладая силой и ядом, умом и коварством. До такого уровня Пьеро заметно не дотягивал.

– Вы говорили о сходстве, Чезаре.

– Оно явное. Мы, Борджиа, тоже имели власть тут, в Риме. Но Папа Каликст III, он же Альфонсо Борджиа, сделав моего отца кардиналом, а его брата, Педро Луиса, гонфалоньером Церкви, чем получил власть и над собираемыми войсками… не мог удержать эту самую власть для семьи после своей смерти. И вот теперь мы снова получили эту власть. Заодно сохранили память о том, как она была потеряна.

Я сказал даже больше, чем хотел, когда начинал эту речь. Почему? Реакция собеседника. Если бы я почувствовал отблеск подозрительности или же затухающий интерес – сразу бы свернул тему, ограничившись необходимым минимумом. Но нет! Слова задели чувствительные струны в душе Пьеро де Медичи. Не в первый раз, к слову сказать. Этим человеком можно было… не манипулировать, скорее, играть на тех самых струнах, заставляя его чувствовать определённые эмоции и тем самым повышать вероятность принятия соответствующих решений. Особенно тех, которые, по его мнению, могли поставить его в ряд со славными предками.

– Действительно… общего много, - медленно произнёс глава семьи Медичи, словно пробуя каждое слово на вкус. - Нашим родам стоит… Дружить? Нет, тут иное, более сложное. Союзничать?

– Совпали дороги, по которым Борджиа и Медичи выгоднее всего идти, - подсказал я запутавшемуся в словах Пьеро.

– Сильная Флоренция полезна Риму и наоборот?

– Не-ет, - покачал я головой. – Процветание дома Медичи выгодно роду Борджиа. И наоборот. Мы уже использовали в своих целях вашу силу, отплатив собственной. Борджиа не банкиры, мы не очень хорошо разбираемся в деньгах. То есть разбираемся, конечно, но это не основной наш талант. Да и управлять всеми этими денежными реками… я не слишком хорошо это себе представляю, как и мой отец. Зато паутина политики и клубки интриг, которые приходится то запутывать, то распутывать… И ещё армия, которая должна придать крепость строящемуся зданию власти. Теперь я более понятно говорю?