Борей

Кий отошел от землянки, остановился, оглянулся, поправил притороченный привод и снова продолжил путь. Еще совсем недавно, он, выходя из дома в рейд, первым делом здоровался со своей командой, со своей четверкой бойцов, которые заменяли ему и друзей, и семью. Но сейчас он отправлялся в путь один. Все его бойцы полегли смертями храбрецов в войне с Кощеем, и теперь он остался один. Новая должность не обязывала его ходить в рейды, и он не стал собирать новый отряд. Его уговаривали взять любую группу свободных охотников как кортеж, но он отказался. Какой он к черту начальник отдела ресурсодобытчиков, если сам до Города дойти не сможет? Никакой.

Тропка ложилась под ноги мягко, словно не тропинка, а устланный ковром пол землянки вождя. Идти было легко и приятно, тем более Кий не боялся сбиться с пути и заблудиться. По этой дорожке он в свое время находил столько сотен верст, что мог сейчас путешествовать с закрытыми глазами. По сторонам можно было смотреть изредка, стараясь не привлечь внимания больших хищников, таких как пещерный медведь и саблезубые тигры. Псевды тут почти не водились. До войны с Кощеем они еще сюда забредали в поисках дичи, но после воцарения среди них бывшего колдуна Древослава и чародейки Елены Премудрой, ироды, как они сами себя называли, приутихли и перестали вредить людям. Ну, по крайней мере, не проявляли открытой агрессии. Вокруг расстилался привычный Лес.

Утро Алексея Поповича было стандартным на протяжении многих уже лет жизни. Оно мало чем отличалось от курсантских годов и уж точно не отличалось от времен богатырства ранних классов. Да, он теперь был богатырь четвертого класса, начальник караульной службы Города, но, как и прежде, словно богатырь седьмого класса, вставал рано утром по будильнику, когда солнце только озаряло верхушки самых высоких небоскребов. Спать он ложился рано, когда в жилых секторах отключали свет. Но вчера его разбудил вызов по секретному каналу радиосвязи, известному только ему во всем Городе. Вызвать по этому каналу его мог только один человек, и он к горожанам не относился.

– Да? – ответил Алексей.

– Нужно встретиться, срочно, – донесся из рации голос Кия.

– Когда?

– Сегодня у первого рубежа вашей контрольной полосы.

– Откуда придешь?

Два воина не использовали слов-паразитов или каких-нибудь лишних слов, их речь была минималистической по-деловому.

– От Юшковца – по тропке, сворачивать не буду, если только из-за форс-мажора, но тогда предупрежу.

– Время?

– Примерно восемь утра, плюс-минус десять минут.

– Хорошо, я буду.

Алексей встал, позавтракал, экипировался в бронекостюм и пошел на встречу. В отличие от обычного бойца, начальнику караульной службы не было тяжело выйти за ворота Города. У него всегда была причина: проверка периметра и контрольной полосы. Передвигался богатырь медленно, не торопясь. Нельзя было дать повод караульным на стенах. Начальство всегда все делает не торопясь. Это подчиненные носятся словно угорелые, ибо всегда есть что-то недоделанное или что-то нужно исправить, а начальству спешить некуда, оно медленно все проверяет, зато досконально. Еще с курсантских времен Алексей помнил анекдот: хорошо вам, сударь богатырь пятого разряда: рот закрыли – и рабочее место убрано. Тогда он над этим смеялся, а сейчас, нужно признаться, все так и было. Правда, этот анекдот не учитывал целого вороха бумаг, заполняемых богатырем, но для подчиненных все выглядело именно так. А бумаг было действительно предостаточно. Это караульный утром пришел на пост, вечером ушел – и знать про всякие бумажки ничего не знает. Когда Алексей был караульным, он так и нес свою службу, без всякой бюрократии. А тут прошел мимо караульного – напиши бумажку, сделал замечание – напиши бумажку, не сделал замечание – напиши бумажку. Любой шаг проверяющего был снабжен определенным регламентом, который непременно нужно было заполнить. Поэтому Алексей Попович очень любил такие вылазки, как сейчас, когда можно было забыть про всякую бумажную волокиту и отдаться всем своим естеством делу.