Боря + Лена = Л…

Рита у Катьки была особенной. Года три назад Лена нарисовала сестре собственную куклу, чтобы та тайком не брала ее любимую Вику. Откуда у Лены взялось это увлечение – рисовать бумажные куклы и одежду к ним? Кто знает. Она помнила только то, что моделировать и превращать свои замыслы в реальность на бумаге она стала едва ли не раньше, чем научилась читать. Вскоре ее игра «наряжать» превратилась в болезнь. Лена дня не могла прожить без фантазий. Чем новеньким порадовать свою Вику, когда та пойдет в кино, или в школу, или к подруге в гости? Ленка и свою подругу Наташку заразила этой болезнью. Они часами просиживали за столом, изобретая новые наряды для своих бумажных кукол. Позже, когда подруги повзрослели, у их бумажных Барби, конечно же, появились свои Кены. Лена нарисовала. Изменилась ситуация, изменились туалеты и игры. Теперь девчонки все чаще закрывали дверь. Когда появлялась свободная минутка, они разыгрывали любовную романтическую историю со своими куклами, беря на себя по очереди роль Кена и Барби. А примерно год назад Наталья сказала: «Все! Хватит дурью маяться. Мне это больше не интересно!» – подразумевая, что пора повзрослеть и самим романы с какими-нибудь Кенами завести.

Лена тогда (не без тайного огорчения) убрала свою Вику и ее друга со всем их гардеробом в коробку и припрятала до лучших времен. Скоро, похоже, это наследство Катьке отойдет. Она уже о мальчишках разговор изредка заводит.

– Вот! – Катька выложила на стол коробку из-под «Ассорти» с розами, где хранилось ее богатство, и цветные карандаши.

Ленка, как всегда, расстроилась, взглянув на набор карандашей в три яруса и тридцать шесть цветов. Некоторые карандаши, вернее, не некоторые, а самые ходовые и красивые цвета после года пользования ими больше походили на огрызки, чем на карандаши. Но где теперь купишь такие красивые оттенки и такой необычный набор? А если они где-то и продаются, так, наверное, бешеных денег стоят. Ничего, и этими еще вполне можно порисовать, всего лишь нужно надеть колпачки от ручек на огрызки, чтобы удобнее было держать в руках.

– Ну, что тебе рисовать?

– Платье. Ей же восемь лет исполняется, – сообщила Катька и добавила: – И подарок.

– Мишку, что ли, плюшевого?

– Ага, как у Сафроновой, – согласилась Катька, улыбаясь. – А еще, Лен, ты ей брюки новые нарисуй, нет, лучше джинсы клеш с вышивкой.

– Ладно. А к ним свитер новый нужен, на улице еще холодно, – загорелась Ленка, обводя контур куклы.

В ее голове уже рождался замысел очередного бумажного шедевра.

А час спустя к ней на кухню заглянула довольная Катька.

– Лен, тебя какой-то парень по телефону домогается. Сказал, что одноклассник.

Щеки у Лены вспыхнули.

– Так уж и домогается, – проворчала она, однако быстро вскочила и побежала в комнату. Катька припустилась за ней.

– Да… – Голос Лены слегка дрогнул.

– Лен, это я.

– Да, – снова осторожно сказала Лена, услышав голос Борьки. Впрочем, сердце и без того подсказывало ей, что звонит именно он. – Что-то случилось?

– Нет. Ничего не случилось… плохого, – добавил он в конце.

– А зачем ты звонишь? – спросила Лена и краем глаза заметила любопытную Варвару с бумажной куклой в руках.

Вот хитрюга – подслушивает! Она отвернулась к стенке и зажала трубку рукой. Не то чтобы Лену потряс этот звонок, нет, конечно. Борька ей и раньше звонил. Например, когда задание забывал записать или нужно было предупредить, что собрание перенесли. Но чтобы так, без дела, тем более они расстались несколько часов назад.

– Сам не знаю, – ответил Борька, шумно вздохнул и вдруг сказал: – Нет, вру, знаю. Просто захотелось услышать твой голос.

Тут у Лены подкосились ноги. Хорошо, что табуретка всегда была рядом с телефоном. Она опустилась на нее. Услышать ее голос!

«Ой! Мамочки! Что же это делается?!» – пронеслось в голове.

– Лен, ты еще здесь? – спросил Борька, встревоженный ее молчанием.

– Здесь, – отозвалась она, совершенно в этом не уверенная. Состояние было странное – космическое, прямо скажем, состояние: она вроде как сидела на табуретке, а на самом деле воспарила куда-то под небеса.

– А я испугался, что нас разъединили. Давай поболтаем?

– Давай. А о чем?

– Не знаю. О музыке. Тебе Эминем нравится?

– В общем-то, нравится, – увереннее сказала Лена.

– Хочешь его последний диск послушать?

– Конечно хочу!

У нее сидишника не было, но Наташка иногда давала свой послушать разные группы, чтобы Ленка не отставала от жизни. Сама Наталья колбасилась от попсы, однако и к рэпу относилась с уважением. А тут все же новый диск Эминема.

Они с Борькой проговорили минут сорок. О музыке, о школе, в общем, обо всем понемножку. Ленка поймала себя на том, что все время улыбается. Разговаривать с ним было легко. Кажется, он готов был говорить с ней всю ночь, Лена не возражала, если бы не бабуля. Та уже несколько раз мимо прошла, намекая, что пора и честь знать. И Борька словно почувствовал это.

– Наверное, поздно уже.

– Наверное.

– Будем прощаться?

– Давай, – неохотно согласилась она.

– Тогда спокойной ночи. Да, Лен, я тебе завтра диск принесу.