Борис был не прав

Вместе с Михаилом Сергеевичем мы обсуждали те крупные кадровые вопросы, которые определяли расстановку сил в ЦК и в партии в целом. (Естественно, утверждались они коллективно — в Политбюро, Секретариате, на Пленумах ЦК.) И как было в 1983 году при Андропове, начинать пришлось с подыскания нового заведующего орготделом, ибо совмещать эту должность с положением второго секретаря я, понятно, не мог.

Наш выбор, как известно, остановился на Разумовском.

Впоследствии о Георгии Петровиче Разумовском сложилось в партии неоднозначное мнение, что открыто проявилось на XXVIII съезде КПСС. Перед глазами моими стоит грустная картина: Разумовского выдвинули кандидатом в состав нового ЦК, и он спешит к трибуне съезда, чтобы успеть взять самоотвод. Он отлично понимал, что его «завалят», и не хотел напрасно испытывать судьбу.

Однако все обстояло куда сложнее. Разумовский — фигура весьма примечательная, отнюдь не такая простая, как показалось некоторым на XXVIII съезде. Я бы сказал, это политик со сложной судьбой, который в какой-то момент оказался сломленным.

Начать с того, что Разумовский в свое время работал председателем Краснодарского крайисполкома. В те годы он проявил крепкий характер и сумел решительно отмежеваться от «деяний» местного партийного лидера. Медунов приложил немало сил к тому, чтобы сблизиться с Разумовским, втянуть его в свои дела, не раз пытался приглашать к себе домой на застолье. Однако председатель крайисполкома держался твердо, исключительно в рамках служебных отношений, а на личные контакты не шел. Неудивительно, что в кубанских «верхах» зрел конфликт. Еще при Брежневе Разумовский определенно высказал свою позицию в ЦК партии, попросил ввиду несовместимости с Медуновым перевести его на другую работу. Просьбу удовлетворили, и в 1981 году Георгий Петрович стал ведать аграрным отделом в Управлении делами Совмина СССР.

После Медунова первым секретарем в Краснодаре недолго работал Воротников. Вскоре он стал Предсовмина России, и снова возник вопрос о кандидатуре первого секретаря. Я в то время уже заведовал орготделом ЦК, и мы вспомнили о Разумовском. Мне же довелось и проводить пленум Краснодарского крайкома, на котором я лично убедился, что кубанцы хорошо приняли Георгия Петровича. Кстати, Разумовский сам попросил направить в Краснодар вторым секретарем По-лозкова, работавшего в то время заведующим сектором ЦК.

Когда в мае 1985 года мы с Горбачевым один на один обсуждали кандидатуры на пост заведующего орготделом, Михаил Сергеевич назвал Разумовского, и я в разговоре поддержал его. Я знал, что Разумовский и Полозков работали дружно, наводили в крае порядок, освобождались от тех, кто занимался при Медунове злоупотреблениями. Мы видели в Разумовском достойного человека, активно боровшегося против коррупции, и это во многом предопределило его назначение в ЦК. Уезжая из Краснодара, Георгий Петрович предложил избрать первым секретарем Полозкова, который, по его мнению, хорошо показал себя на Кубани. Это было и мое предложение. К тому времени Полозкова я знал основательно и только с положительной стороны.

Вот так состоялся переход Разумовского в ЦК, где он вскоре стал секретарем.

Начал Георгий Петрович активно. Не опасался высказывать свое мнение, любил заострять вопросы и, наоборот, не любил, когда смазывают углы. В общем, было видно, что он не намерен приспосабливаться: на заседаниях Секретариата ЦК Разумовский проявил себя с лучшей стороны.

Так продолжалось примерно до осени 1988 года, когда начало происходить что-то неладное.

***

Впрочем, тут требуются некоторые пояснения. Вто время, после XIX партконференции, когда глубокое реформирование нашей политической системы ускорилось, возник вопрос о разработке нового закона о выборах. КПССпровозгласила верный лозунг: больше социализма — больше демократии. Всоответствии с этим лозунгом предстояло изменить сложившуюся еще в сталинские годы избирательную систему — перейти на принципы альтернативности.

В предыдущие десятилетия выборы народных депутатов были крайне заформализованы. Все расписывалось до буковки, без участия обкомов партии в списки кандидатов никого включать не позволяли. Это, разумеется, не означает, что среди депутатов не было достойных людей — были, и очень много! Кроме того, благодаря такому порядку строго соблюдалось представительство в Советах всех классов и социальных групп, людей всех национальностей, женщин, молодежи. Однако сам принцип выборов — безальтернативный, безусловно, был устаревшим и нуждался в замене.

На высшем уровне партийного руководства в этом принципиальном подходе разногласий не было.