Борис Ельцин: от рассвета до заката

Президент вошел, все встали. Ниже генерал-полковника военных по званию не было, но спроси любого из них, кто конкретно и чем занимается, -– ответить вряд ли смогли бы.

Борису Николаевичу доложили обстановку. Никто ничего из этого доклада не понял. Ельцин спросил:

–– Что будем делать дальше?

Наступила мертвая тишина. Все потупили глаза. Президент повторил вопрос:

–– Как мы дальше будем с ними разбираться, как их будем выкуривать?

Опять тишина. Тогда я не выдержал:

–– Разрешите, Борис Николаевич, высказать предложение.

Он вопросительно поднял брови, но позволил говорить. Я продолжил:

–– Борис Николаевич, у нас есть конкретный план. Здесь находится мой заместитель, капитан первого ранга Захаров. Он может подробно доложить, как взять Белый дом. Выслушайте, пожалуйста, его.

Президент спросил:

–– Готовы слушать?

Все закивали головами.

В кабинет вошел Захаров: в скромном сером костюме, в темной рубашке, седой, жилистый русский мужик. Он немного оробел, увидев такое сборище генералов во главе с президентом, -– все уставились на него. Но после первых фраз робость прошла, и он четко, по-военному изложил план взятия Белого дома.

По профессии Захаров -– диверсант. Когда его уволили на пенсию, он пришел ко мне и попросился на работу. Я взял, решив, что и такие люди тоже могут пригодиться. А после октябрьских событий назначил его руководителем Центра спецназначения. Центр этот мы создали для того, чтобы больше не возникало кризисных ситуаций, в которых мы чувствовали себя беспомощными, 93-й год многому научил, из этих событий все извлекли суровый урок.

Когда Захаров сказал, что для успешной операции всего-то нужно десять танков и немного военных, генералы оживились: наконец появилось конкретное дело. Шеф поднял начальника Генштаба:

–– Есть у вас десять танков?

–– Борис Николаевич, танки-то у нас есть, танкистов нет.

–– А где танкисты?

–– Танкисты на картошке.

–– Вы что, на всю российскую армию не можете десять танкистов найти?! -– -– опешил президент. -– Пусть офицеры садятся в машины.

–– Я сейчас все выясню, -– перепугался генерал.

Шеф пригрозил:

–– Десять минут вам даю для того, чтобы вы доложили об исполнении, иначе...

Захаров же стал излагать подробности: сначала по радио, по всем громкоговорителям необходимо предупредить осажденных, что будет открыт огонь по Белому дому. Только после предупреждения начнется осада и стрельба по верхним этажам. Это своеобразная психологическая обработка, она подействует на осажденных.

На генералов, я видел, план Захарова уже подействовал -– они слушали безропотно, раскрыв рот. Никто о столь решительных, радикальных действиях и не помышлял. У меня сложилось впечатление, что каждый из них думал лишь об одном -– как оправдать собственное бездействие.

Борис Николаевич спросил штаб:

–– Согласны? Будут у кого-нибудь замечания?

Привычная тишина.

Решение о штурме приняли, и президент приказал:

–– Все, в семь утра прибудут танки, тогда и начинайте.

Тут подал голос Грачев:

–– Борис Николаевич, я соглашусь участвовать в операции по захвату Белого дома только в том случае, если у меня будет ваше письменное распоряжение.

Опять возникла напряженная тишина. У шефа появился недобрый огонек в глазах. Он молча встал и направился к двери. Около порога остановился и подчеркнуто холодно посмотрел на "лучшего министра обороны всех времен". Затем тихо произнес:

–– Я вам пришлю нарочным письменный приказ.

Вернувшись в Кремль, тотчас приказал Илюшину подготовить документ. Подписал его и фельдсвязью отослал Грачеву. Мы все тогда подумали, что этим поступком Грачев приговорил себя к отставке и шеф ему позорного колебания никогда не простит. Но простил и потом еще многое прощал.

Борис Николаевич опять заснул в задней комнате. А я вновь сел "управлять страной". Обстановка более или менее стабилизировалась. Особенно около мэрии на Тверской. К взводу кремлевских солдат присоединились добровольные защитники.

Вокруг Белого дома тоже воцарилась тишина. К утру все пространство перед зданием оказалось пустым -– ни костров, ни палаток, ни бомжей... Все поняли, что ночью сотворили что-то ужасное и за содеянное придется отвечать. Наступило затишье перед боем.

Чуть свет позвонил встревоженный Барсуков:

–– Слушай, Саня, ко мне пришли командиры из "Альфы". Они говорят, что группа не хочет идти на штурм. Офицеры растеряны, некоторые считают, что все происходящее антиконституционно. Им для выполнения приказа нужно заключение Конституционного суда.

Интересная ситуация -– чтобы выполнить приказ президента, необходимо подтверждение Конституционного суда! Такая логика уже ни в какие рамки не укладывалась. Ведь президент к тому же и Верховный главнокомандующий, а военнослужащий обязан сначала выполнить приказ и только потом его обжаловать. Так положено по уставу.

Мы с Барсуковым решили собрать командиров подразделений "Альфы" в зале Совета безопасности -– пусть президент с ними лично переговорит.