Борис Годунов. Трагедия о добром царе

Да, Борис Годунов любил добрые слова о себе. Лучшей характеристикой деятельности «лорда-правителя» стали слова из наказа Григорию Микулину в 1600 году, где очень точно — именно так, как, видимо, хотелось самому Годунову, — дана оценка его «властодержавного правительства» и служения царю Федору Ивановичу: «…и своим разумом премудрым, и храбръством, и дородством, и промыслом… его царского величества имяни… честь и повышение и государству Московскому прибавленье во всем учинил, и новоприбылые государства под государеву царскую высокую руку приводил, и во всем государстве, Росийском царстве прибавленье и расширенье учинил великое, и всяким служилым людем милосердье свое показал, и многое воинство устроил, а черным людем тишину, а бедным и винным пощаженье и всей Российской земле облекченье, и радость, и веселие показал; и премудрым своим разумом и храбростию всю Рускую землю в покое, и в тишине, и во благоденственном житии устроил»[453]. Эту «тишину» вспоминали все панегиристы русских царей, и Борис Годунов не был здесь исключением. Сходные слова читаются в «Повести о честнем житии царя и великого князя Феодора Ивановича всеа Русии»: «В лето же благочестиваго его царствия управляя и строя под ним богохранимую державу шурин его слуга и конюшей боярин Борис Федорович Годунов. Бе же убо той Борис Федорович зело преизрядною мудростию украшен и саном паче всех и благим разумом превосходя и пречестным его правительством благочестивая царская держава в мире и в тишине велелепней цветуще»[454].

Не стоит думать, что власть Годунова славили только при его жизни. И в более поздних текстах тоже слышны сходные оценки правителя: «Бысть же той Борис образом своим и делы множество людей превзошед, никто бе ему от царских синклит подобен во благолепие лица его и в разсуждение ума его, милостив и благочестив паче во многоразсуждении доволен и велеречив зело и в царствующем граде многое дивное о собе творяше во дни власти своея…»[455] Если бы Борис Годунов погиб где-то на поле брани, ему бы простили всё. «Тишайшего» боярина и лучшего советника царя Федора Ивановича вспоминали бы добром еще много лет спустя. Вслед за авторами летописей их оценки попали бы на страницы исторических трудов и школьных учебников. Но Годунов, как все видели, желал царского венца…

Часть вторая Царь Борис Федорович

Глава 5 Венчание на царство

Борису Годунову оставался шаг до «высшей власти», но этот шаг еще надо было сделать. Царская власть в представлениях людей Средневековья была либо от Бога, либо… она не была царской. Преемственность власти обеспечивалась кровным родством, но трон не обязательно переходил от отца к сыну. В доме Рюриковичей случались «замятии», вызванные борьбой дяди и племянника или двоюродных братьев. Иван III венчал на великое княжение Дмитрия-внука «мимо» сыновей от второго брака. В малолетство Ивана Грозного всеми силами боролись за майорат — передачу наследства в руки старшего сына. Боялись, что власть уйдет в руки дмитровского князя Юрия Ивановича или старицкого князя Андрея Ивановича, и оба умерли в кремлевской темнице. Потом уже сам подозрительный Иван Грозный расправится с семьей князя Владимира Андреевича. С властью Грозного царя ничего не случилось. Более того, он сам, когда хотел, мог расстаться с ней. Вопрос только в том, хотел ли. Карнавальный эпизод с передачей царской власти великому князю Симеону Бекбулатовичу в 1575/76 году можно было бы списать на эксцентрику царя Ивана Васильевича, однако все было серьезно. Решения Симеона Бекбулатовича, выданные от его имени жалованные грамоты имели такую же силу, как если бы на троне оставался сам Грозный. Помимо всего прочего, годичное царствование Симеона Бекбулатовича создало столь любимый в Московском государстве прецедент, на который можно было бы опереться, решая новейшие дела. 29 января 1576 года английский посол Даниил Сильвестр записал свой разговор с царем Иваном Грозным, в котором тот объяснил положение на престоле царя Симеона: «Он еще не утвержден обрядом венчания и назначен не по народному избранию, но лишь по нашему соизволению»[456]. Когда с наступлением новолетия 1 сентября 1576 года Грозный снова воссел на трон, он превратил ставшего ненужным предшественника в тверского великого князя, выделив ему в удел села в Тверском уезде и даровав право иметь собственный удельный двор[457].