Борись как девчонка

— Я потерял слишком много крови. Первое, что мы должны сделать, это промыть рану и перемотать, чтобы остановить кровотечение. — Он протянул мне руку, и я шагнула ближе, готовая сделать всё необходимое.

— Мне нужно, чтобы рана была чистая, тебе нужно посмотреть и удостовериться в этом.

Идея тыканья и ощупывания его раны меня не особенно привлекала, но я знала, что мне придется сделать это, если я хочу его выздоровления. Я сделала глубокий вдох в попытках успокоить свое бешеное сердцебиение. Он облил алкоголем пинцет и протянул мне.

Я подумала, что могу спасовать. Я никогда не видела столько крови, вытекающей из порванных металлической пулей тканей. Десять минут спустя я так и не смогла ничего найти.

— Я думаю, мы в порядке, — пробормотал он с гримасой боли на лице.

Слава богу.

— Прости, — сказала я.

— Ради бога, почему ты просишь прощения? — Он встретился глазами с моими.

— Я понимаю, что сделала тебе больно.

— Да, но это лучше, чем ковыряться там самому. — Криво усмехнулся он. Спасибо.

Я не ожидала и даже не желала слушать извинений. Чего я действительно хотела, так это объяснений. Тем не менее, я молчала.

— Теперь нужно ее перевязать.

Я не знаю, что бы мы делали, если бы не идеальное самообладание Кингстона, он сам смастерил бандаж и дал мне перевязать его рану. Затем мы закрепили бинт на его груди, чтобы он лучше держался. Видно было, что ему больно, создавалось впечатление, что под синяком на груди скрывается и пара поломанных ребер. Это было лучше, чем объяснять всем и каждому, что его подстрелили.

Хотелось устроить ему настоящий допрос, но осознание необходимости отдыха остудило мой пыл.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Ты собираешься побыть моей медсестричкой? — сказал он с глазами полными вожделения. После двух недель совместной работы и параллельного отсутствия секса, мы оба были на грани.

— Ни в коем случае, — ответила я, собираясь сохранять между нами дистанцию, по крайней мере, пока не узнаю, что он скрывает. — Но я позабочусь о тебе. Без всяких двусмысленностей!

Он рассмеялся и резко скривился от острой боли, которую причинил себе сам, задев грудную клетку.

— Звучит хорошо. Есть болеутоляющие?

Я покачала головой, и мы покинули раздевалку. Мы успели пройти все расстояние до моей квартиры, когда Кингстон потерял сознание. Он едва успел добраться до дивана, прежде чем упал, я же так устала, будто последнюю милю несла его на себе.

Когда он, наконец, оказался в безопасности на диване, я смогла отойти за 2 таблетками ибупрофена и стаканом воды. Он смог привстать только для того, чтобы выпить таблетки и затем опять провалился в глубокий сон. Я волновалась, что зря не отвезла его сразу в больницу, но мне не дали даже подумать об этом, прервав терзания звонком в домофон.

— Да? — ответила я.

— Это Винтер, впусти меня.

Дерьмо!

— Я не могу Вин, плохо себя чувствую, — солгала я, надеясь, что она поверит мне.

Не тот случай.

— Впусти меня немедленно, Макс! Я была в твоем зале, и там мне сообщили, что вы вместе со своим Ромео свалили к тебе домой.

Я знала ее достаточно, чтобы быть уверенной в том, что она не сдастся. Поэтому вместо попыток ее выгнать, я просто нажала кнопку и впустила ее. Я села за журнальный столик, терпеливо ожидая подругу.

Она вихрем ворвалась в дверь.

— Что, черт возьми, происходит?

Я уставилась на нее и многозначительно указала на Кингстона спящего на моем диване.

Она понизила тон, увидев его.

— Что происходит?

Я поднялась и пошла в свою комнату, надеясь на более личный разговор, поэтому прикрыла за нами дверь.

— Я сама понятия не имею о том, что же происходит.

— Начни с самого начала, — предложила она.

Так я и сделала. Я рассказала ей обо всем, что произошло за сегодняшнее утро, учитывая и отказ Кингстона ехать в больницу.

Когда я закончила свой рассказ, она села на кровать и целых две минуты просидела молча. Наконец она заявила:

— То есть, никто в зале не знает о том, что его подстрелили?

Я покачала головой.

— Думаю, нет. Я была осторожна. По крайней мере, никто из парней не задавал лишних вопросов, когда мы выбирались оттуда.

— Ну, твоя правда. И что теперь?

Я села рядом с ней на кровать.

— Понятия не имею.

— Ты должна держаться от него подальше, Макс, — сказала она.

— Возможно, — согласилась я.

* * *

Она еще долго убеждала меня прогнать его к черту, как только проснется, прежде чем уйти. Он был очень слаб, и ему понадобилось время, чтобы понять, где находится, когда он пришел в себя. Я принесла ему стакан воды.

— Спасибо, — пробормотал он, делая глоток. — Как долго я был в отключке?

— Весь день, — ответила я, сидя на кофейном столике напротив него. — А теперь ты расскажешь мне, наконец, что же все-таки происходит.

Он медленно покачал головой.

— Я не могу этого сделать, Макс. Черт, ты подвергаешь себя опасности, даже позволяя мне находиться здесь.

Мое раздражение быстро переросло в злость.

— Ты не в праве говорить такое и потом ничего не объяснить, Кингстон! Скажи мне, что происходит, сейчас же! — Я была не в настроении, чтобы давать ему водить себя за нос.

Он прислонился к спинке дивана и уставился на меня.