Борис Парамонов на радио "Свобода" -2010

Борис Парамонов: Много позднее Адорно и Хоркхаймера (их книга была издана в 1944 году) американская интеллектуалка Сьюзен Зонтаг вычеканила не менее устрашающую формулу:

Диктор: “Истина в том, что Моцарт, Паскаль, Шекспир, парламентское управление, освобождение женщины не искупают того, что наша цивилизация принесла миру. Белая раса – это рак человечества”.

Борис Парамонов: Тут мы имеем уже несколько иной поворот темы, можно даже сказать, переворачивание всей проблематики на 180 градусов. Это и есть вторая тема книги Артура Хермана. Если новые, то есть 20-го века, мыслители говорят об упадке Запада в связи с односторонним характером его односторонне рационалистической цивилизации, то в 19-м веке причину такого упадка пытались увидеть в чисто биологическом вырождении. Артур Херман начинает разворачивать эту тему с Гобино – француза, который еще в начале 19-го века выдумал расовую теорию. Чтобы спасти свою культуру и самую жизнь, Запад должен блюсти расовую чистоту. Эти разговоры, показывает Херман, очень осложнились с появлением дарвиновской теории эволюции: тут масса всякого рода концепций появилась. Можно ли эволюцию культуры ставить в прямую связь с биологической эволюцией? Какие здесь сопутствующие факторы, что грозит эволюции и что ей способствует? Ключевым словом в этих спорах конца 19-го века стало “вырождение” - название книги немца Макса Нордау. Тогда же появилась евгеника – проблематичная наука об улучшении человеческого рода (ее основателем был кузен Дарвина Галстон). Но и в этом, скажем так, биологическом дискурсе произошел - уже в двадцатом веке, а особенно в наше время – радикальный поворот. С ним и связаны цитированные слова Сьюзен Зонтаг.

Собственно, альтернатива существовала изначально: вместе с просветительским рациональным дискурсом, как бы ответом на него возник Руссо, мало того, что связывавший с развитием наук и искусств нравственный и всяческий упадок, но и нашедший иной, в пику разуму, объект поклонения – природу. С него можно вести начало романтизма – мировоззрения принципиально иррационального, поэтического, эстетического. Но позднее, с развитием биологических наук, выдвинувших понятие жизненной, витальной энергии (в противовес скучной механистической эволюции Дарвина), появилась и “философия жизни” с ее китами Ницше и Бергсоном, а потом и политическая, если можно так сказать, философия – и не только нацизм с его “почвой и кровью” как высшими ценностями. Тут произошло то же, что с трактовкой рациональности – то ли это путь истины и прогресса, то ли тоталитарный тупик. Всякого рода витальность сделалась любимой игрушкой новых левых, особенно в США. Цитированные слова Сьюзен Зонтаг – из этой оперы. Белой расе – раку человечества естественно противостала черная. Из многих сюжетов, которые представляет здесь Артур Херман, меня особенно впечатлил один. Хьюстон Бэйкер по поводу изнасилования и убийства белой женщины, бегавшей по Центральному Парку в Нью-Йорке, сказал, что это протест витальности против доминации белых, даже природу превращающей в парк. Резюме этой темы у Артура Хермана:

Диктор: “Для расовых пессимистов конца 19-го века наличие негров означало вырождение нации через расовое самоубийство. Для культурных пессимистов 60-х и 70-х годов 20-го века это наличие казалось последней надеждой для предотвращения вырождения, несомого капиталистической цивилизацией”.

Борис Парамонов: В общем, получается, что человек, как говорил Заратустра, заходит в тупик на всех путях своих. Но Артур Херманне теряет бодрости, он говорит, что все разговоры об упадке Запада, а ныне о смертельной угрозе со стороны техники и о грядущей гибели природы пока что не привели к упадку главную нынешнюю страну – Соединенные Штаты Америки. Он остается оптимистом – и мы вместе с ним. Еще не вечер; или, сказать то же на английский манер, ночь нежна.

Source URL: http://www.svoboda.org/content/transcript/2027459.html

* * *

В поисках прото-Лолиты