Борис Щербина

Главной заботой отрасли в условиях перестройки было сохранить кадры, квалификацию, искать новые структуры организации и управления строительством, свое место в рыночной экономике, не потерять опыт взаимодействия с республиканскими организациями, участвующими в общесоюзных программах, одной из которых на долгие годы остается Западная Сибирь.

Значительную часть сил Миннефтегазстроя предстояло переориентировать на комплексное развитие регионов, в частности на создание Западно-Сибирского нефтегазохимического комплекса с мощно развитым сельскохозяйственным производством, способным обеспечить основными продуктами питания жителей растущего района, который не может оставаться узкоспециализированным, сырьевым по направлению развития.

Глава девятая НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ

Дела управляются их целями; то дело называется великим, у которого велика цель.

А. Чехов

Из записных книжек Владимира Чирскова

Каждая коллегия для министерского люда — событие особенное. Снуют озабоченные клерки с папками в руках. Присматриваются к обстановке товарищи, которые впервые попали на Житную, 14: одни с отчетом, другим предстоит пройти процедуру утверждения в должности. Первая коллегия в году готовится с особенным тщанием — предстоит подвести итоги, поставить задачи. Но самое главное сейчас — доклад министра. Вчерне текст был уже готов.

Борис Евдокимович обычно сам дорабатывал, а то и перерабатывал свои выступления, доклады. Бывало, оставлял от подготовленного варианта «рожки да ножки» — только цифровой материал. Накануне коллегии, первой в 1984 году, он пригласил меня к себе поздним вечером. Я взял доклад, полагая, что мы будем говорить о коллегии. Но Борис Евдокимович сразу сказал о другом:

— Сам читай и дорабатывай. Доклад будешь делать ты.

Я, признаюсь, ничего не понял. А Щербина без особой радости продолжал:

— Я только-только вернулся с заседания Политбюро. Меня назначили зампредом правительства. Теперь ты исполняешь обязанности министра…

Наутро Борис Евдокимович собрал коллегию министерства. Сказал, что получил новое назначение. Тепло поблагодарил нас за совместную работу, высказал уверенность, что коллектив дружно будет работать над дальнейшим развитием отрасли. Затем объявил, что исполнение обязанностей министра возложено на меня.

Я от имени товарищей по коллегии также поблагодарил Бориса Евдокимовича, пожелал ему здоровья и благополучия в новых нелегких делах. А мы постараемся работать дружно и его не огорчать…

Да, выдвижение Бориса Евдокимовича было закономерным. Приходилось говорить не раз: Щербина был человеком государственного масштаба и мыслил по-государственному. Теперь ему поручили самый сложный и ответственный участок народного хозяйства страны — топливно-энергетический комплекс.

Смена первого руководителя отрасли всегда вызывает много вопросов. Трясет аппарат в Москве, ломают голову люди в трестах, объединениях на местах. Кто придет? Кого приведет с собой? Кого будут менять? Какую линию будет проводить? И так далее. В те времена на должность министра обычно рекомендовали людей, имевших богатый опыт партийной работы. Как правило, это были первые секретари крупных обкомов партии.

У меня такого опыта не было, в ранге первого заместителя министра — меньше года, поэтому я спокойно работал. И не задавался вопросом, кто будет министром. Как будет, так и будет.

Жизнь, однако, распорядилась по-иному. В первых числах февраля Борис Евдокимович поделился со мной, что есть, мол, мнение назначить министром… меня. Я, по правде сказать, оторопел: нарушалась традиция.

Задержка, сказал Борис Евдокимович, происходит из-за болезни Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова. «Добро» на назначение министров дает только он, а затем, по сути автоматически, утверждают Политбюро ЦК и Президиум Верховного Совета СССР.

Я высказал сомнение: потяну ли, мало еще проработал на второй роли. Борис Евдокимович только усмехался и повторял:

— Я, брат, знаю тебя лучше, чем ты сам…

9 февраля меня пригласил секретарь ЦК Владимир Иванович Долгих. В самом начале нашего разговора зашел помощник Владимира Ивановича с печальным известием — умер Юрий Владимирович. Владимир Иванович сказал:

— Мы тебя знаем, рекомендуем, отбрось сомнения, берись уверенно, более подробно у нас будет время поговорить.

Следующая встреча была 20 февраля с Председателем Совета Министров СССР Николаем Александровичем Тихоновым. Он поинтересовался обстановкой в отрасли, спросил, какие проблемы тормозят дело. Затем дал некоторые приго-лившиеся мне позже советы. Тихонов при мне позвонил новому генсеку — Черненко. Положив трубку прямой связи, сказал, что Константин Устинович дал согласие на мое назначение министром.

21 февраля газеты опубликовали Указ Президиума Верховного Совета СССР о моем назначении. Борис Евдокимович в этот же день представил меня аппарату министерства.